Природа в лирике М. Ю. Лермонтова

Как и всякий поэт, Лермонтов в своих произведениях выразил ту эпоху, в которой он жил; а дух этой эпохи – рефлексия, сомнения, глубокие раздумья о жизни без надежды на будущее. Сознание своей исключительности в мире, где блаженствует лишь посредственность, вновь и вновь вызывает ощущение горестного одиночества. Этот устойчивый в лирике Лермонтова мотив звучит и в произведениях, посвященных природе. Там разыгрываются те же драмы, что и среди людей. “Тихонько плачет” покинутый тучкой одинокий старый утес.

А как близок к лирическому

герою Лермонтова листок, этот вечный странник, оторванный от ветки, никому не нужный, не знающий сна и покоя. Как характерно то, что “до срока созрел он”. Ведь так Лермонтов напишет и о целом поколении, сравнив его с ранними плодами (“Душа”).

Стихотворения такого типа основаны на олицетворении, их можно назвать аллегорическими. Даже перевод
стихотворения Гейне звучит совершенно оригинально: “На севере диком…”
Очень точно Лермонтов использует прием одушевления. Прием одушевления – не редкость в поэзии, но, по наблюдениям исследователей, Лермонтов впервые в русской поэзии стал привлекать

сравнения из мира природы применительно к человеку. “Он был похож на вечер ясный”, – пишет поэт о Демоне.
В поздней лирике Лермонтова природа часто является умиротворенной и умиротворяющей. Она воплощает собою совершенство, гармонию, особенно часто эти чувства вызывают небо и звезды. Часто гармония природы противопоставляется дисгармонии в душе человека. “В небесах торжественно и чудно, спит земля в сиянье голубом, что же мне так больно и так трудно?” Природа может таить опасность, казаться враждебной человеку, как это происходит в поэме “Мцыри”: “И миллионом черных глаз смотрела ночи темнота”, героя “палит огонь безжалостного дня”. Но все чаще природа
манит человека, как родная стихия, близкая его душе: “О, я как брат обняться с бурей был бы рад!”, “глазами тучи я следил, рукою молнию ловил…” (“Мцыри”).
Мы видим, что природа для поэта – это великолепный божий сад. Лишь она может убаюкать душу, хоть на время, в поэтическом сне, помогает поэту забыться, примириться с жизнью. Он желает, “чтоб, вечно зеленея, темный дуб склонялся и шумел”
над его изголовьем. И Мцыри высказывает ту же мечту перед смертью:
“Ты перенесть меня вели в наш сад, в то место, где цвели акаций белых два куста…Трава
меж ними так густа”. Только это поможет ему умереть, примириться с судьбой, думая о
любви. Даже суровый, мрачный и скептически настроенный Печорин способен в редкие минуты почувствовать свет, исходящий от природы: “Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка. Весело жить в такой земле”.
Конечно, поэту-романтику ближе всего вершины величественных гор, высокие недоступные звезды, космические глубины, облака, тучи и бури. Но Лермонтов
всматривается и в мельчайшие явления окружающего мира, любит и “росой обрызганный душистый ландыш”, и “малиновую сливу под сенью сладостной зеленого листка”,
и “холодный ключ”, играющий в овраге. В этих строчках из стихотворения “Когда
волнуется желтеющая нива…” Лермонтов не описывает конкретный пейзаж, а лишь
вспоминает все любимые явления природы, самые светлые впечатления. И они вызывают
минуты умиления, когда мир предстает гармоничным и справедливым, когда земля и
небо, душа и мир объединяются в одном счастливом порыве. Только благодаря
природе переживает он такие мгновения, так как она, в отличие от человеческого мира,
являет собой плоды рук Творца в неискаженном, чистом образе.