Принимаешь ли ты этику “новых людей” Н. Г. Чернышевского?

Философско-публицистический и социально-политический роман Н. Г. Чернышевского “Что делать?” вышел в свет в 1863 году. Это произведение оказало большое влияние на молодые умы того времени и внесло значительный вклад в развитие русской литературы “пролетарского” периода.
В своем романе, воплотившем научные, политические, духовные идеи 60-х годов
XIX века, автор в художественной форме разрушает старый, постепенно уходящий в прошлое мир – “подвал” как отжившие свой век этические и эстетические догмы. В противовес этому Чернышевский

изображает “обыкновенных порядочных людей нового поколения”, людей “новой” морали – героев, за которыми он признавал будущность России.
Какова же этика “новых людей” Чернышевского? Можно ли принять нравственные принципы этих героев?
Одним из основных критериев оценки людей “нового типа” выступает в романе их отношение к труду. Так, наиболее яркие представители “нового поколения” – Вера Павловна, Лопухов, Кирсанов – изображаются как натуры необычайно энергичные, деятельные, неутомимые. Недаром Д. И. Писарев назвал этих персонажей “мыслящими работниками, любящими свою работу”.
Кирсанов и Лопухов целиком погружены в научно-исследовательскую деятельность, отдавая все силы изучению медицины и биологии. Вера Павловна занимается устройством швейных мастерских, которым самоотверженно посвящает несколько лет своей жизни. Таким образом, труд для “новых людей” Чернышевского является необходимым и естественным условием жизни – приносит радость, удовлетворение, внушает самоуважение и чувство собственной значимости, необходимости другим людям. И с этим принципом людей “нового поколения”, по-моему.

Сложно не согласиться, как нельзя не принять их идею о том, что труд и вознаграждение находятся между собой в обратном соотношении. Действительно, многим современным читателям приходится работать за плату, далеко не всегда пропорциональную их труду!
Также я принимаю утверждение “новых людей” о том, что все зло в обществе происходит от бедное™ и праздности Однако, справедливо утверждая необходимость труда, люди “нового типа”, на мой взгляд, коренным образом ошибаются в определении конечных его результатов. Например, создавая швейные мастерские, Вера Павловна видит их назначение в “возможной одинаковости пользы от работы для всех, участвующих в работе, каковы бы ни были личные особенности”. Все девушки, трудившиеся в мастерской, получают одинаковую долю прибыли и живут в одинаковых условиях.

Думаю, что подобное отношение к распределению доходов провоцирует недобросовестное отношение к работе, ведет к подавлению инициативы, тормозит развитие и проявление творческих способностей человека. Но, главное, это лишает работника заинтересованности в результатах своего труда.
Любого мыслящего читателя, вероятно, не устраивают также “коллективные” отдых, развлечения, которые пропагандируются “новыми людьми” Чернышевского. Такой “отдых” – прямой путь к обезличиванию человека, превращению его в заурядно мыслящее существо с одинаковыми чувствами, стремлениями, интересами, взглядами на жизнь.
Рассмотрим теперь “гуманистическую этику” героев романа, как определяет ее сам автор.
Писатель вооружает своих героев теорией “разумного эгоизма”, согласно которой человек свободен в своем поведении, волен поступать в соответствии со своей личной выгодой, сообразно собственным потребностям, желаниям. И если этот человек “разумен”, то есть, по Чернышевскому, тщательно взвешивает свои идеи, несет серьезную ответственность за свои действия, обдумывает их возможные последствия для других людей, то, в конечном итоге, его личная выгода обращается в общественную пользу.
Таким образом, получается, что для “разумного эгоиста” собственные интересы и интересы общества едины и равнозначны.
В теорию “разумного эгоизма” входит также отрицание понятий “жертва”, “жертвенность”. Так, если Лопухов уезжает от любимой жены. Порывает связи с родной страной, прекращает отношения с близкими друзьями, то он отнюдь ничем не жертвует, а просто поступает сообразно собственному желанию не жить с не любящей его женщиной. В данном случае герой ведет себя и поступает как человек, ищущий выгоду, в первую очередь, для себя, в чем сам себе и признается.

При этом в итоге выясняется, что Лопухов делает счастливыми даже еще двух людей – веру Павловну и Кирсанова. В результате все счастливы и все довольны друг другом.
Эта теория не лишена оснований и в некоторых случаях действительно подтверждается реальной жизнью, практическим опытом многих людей. Кроме того, теория “разумного эгоизма”, по мнению Чернышевского, – идеал человеческих взаимоотношений. Поэтому мне вполне понятно стремление автора романа воплотить свою идею в художественной форме, изобразить идеал как основу реальной жизни.
Однако сложно при этом полностью согласиться с писателем, условно, в виде литературного приема, осуждающим “проницательного” читателя, который ищет изъян в этой, безусловно, привлекательной, но далеко не бесспорной теории. Например, можно было бы вполне согласиться с “гуманистической этикой” “новых людей”, если бы не очевидный факт, о котором упоминает сам же Лопухов: “каждый думает всего более о себе”. Поэтому, необоснованно утверждая абсолютную сознательность и высокую нравственность для всех без исключения людей, “новые” герои Чернышевского неизбежно толкают свою теорию в русло утопии.
“Новые люди никогда ничего не требуют от других, и самим необходима полная свобода чувств, мыслей и поступков, и потому они глубоко уважают эту свободу в других”, – отмечал Д. И. Писарев. Действительно, Вера Павловна открыто заявляет: “Я хочу быть независима и жить по-своему”. В этих ее словах воплощается одно из самых заветных желаний любого человека – быть внутренне свободным. Ни в чем не зависеть от других, поступать в соответствии с личными принципами.

Но можно обнаружить противоречие в том, что, считая себя свободными людьми, Вера Павловна, Лопухов и Кирсанов не являются ими до конца. Ведь герои романа одержимы идеей революции (даже Писарев отмечает некоторую фанатичность “новых людей”), что уже само по себе делает их духовно зависимыми, рабами идеи. Кроме того, герои “Что делать?” являются заложниками своей же “разумной этики”, поскольку они не мыслят себе иного “светлого будущего”, каким видит его Вера Павловна в своем четвертом сне.

Да и возможны разве мир прекрасного, царство справедливости и равноправия, построенные на человеческой крови? Вспомним слова Ф. М. Достоевского о том, что бесценна даже слеза ребенка! Очевидно, что такой путь противоречит принципам любой этики, нормам любой морали.
Итак, принимаю ли я этику “новых людей” Чернышевского? На этот вопрос сложно ответить однозначно.
С одной стороны, меня привлекают некоторые убеждения и особенности образа жизни Веры Павловны, Кирсанова, Лопухова – их любовь к труду, неутомимость в работе, искренность, уважение к другим людям и стремление ко внутренней свободе. С другой стороны, меня отталкивают прямолинейность оценок и явная ограниченность взглядов этих персонажей.
Таким образом, на мой взгляд, у этики “новых людей” нет реального будущего, и, как любая в основе своей утопическая теория. Она обречена на существование лишь в рамках художественного произведения.