Приезд Чацкого в дом Фамусова (Анализ сцены из первого действия комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»)
«Чуть свет, и я у ваших ног», — сказал один знакомый
Шутливо.
«Откуда цитата?» — спросили его.
«Разве это цитата?!» — удивился он.
Действительно, многие фразы из комедии Грибоедова вошли в нашу жизнь естественными оборотами настолько, что мы уже воспринимаем их как народные. Такова сила искусства.
С этой фразы начинается седьмое явление первого действия в комедии «Горе от ума».
«Чуть свет, уж на ногах! и я у ваших ног» — Чацкий целует руку Софии, рассказывает, как торопился, сетует на ее холодность.
Чацкий утверждает, что Софья «расцвела прелестно», иронизирует над общими знакомыми.
Опять увидеть их мне суждено судьбой!
Жить с ними надоест, и в ком не сыщем пятен?
Когда ж постранствуешь, воротишься домой,
И дым Отечества нам сладок и приятен!
В мировой литературе не много можно найти произведений, которые, подобно «Горю от ума», в короткий срок снискали бы столь несомненную всенародную славу. При этом современники
Сюжетную основу «Горя от ума» составил драматический конфликт бурного столкновения умного, благородного и свободолюбивого героя с окружающей его косной средой реакционеров. Этот изображенный Грибоедовым конфликт был жизненно правдив, исторически достоверен. С юных лет вращаясь в кругу передовых русских людей, вступивших на путь борьбы с миром самодержавия и крепостничества, живя интересами этих людей, разделяя их взгляды и убеждения, Грибоедов имел возможность близко и повседневно наблюдать самое важное, характерное и волнующее явление общественного быта своего времени — борьбу двух мировоззрений, двух идеологий, двух жизненных укладов, двух поколений.
В беседе с Соней Чацкий успевает порассуждать о воспитании в московских домах («Хлопочут набирать учителей полки, Числом поболее, ценою подешевле?»); вспомнить их учителя, который внушал, «что нам без немцев нет спасенья!»; поиронизировать над обычаем смешивать в разговоре французский и русский («Господствует еще смешенье языков: Французского с нижегородским?»); спросить о Молчалине: «Еще ли не сломил безмолвия печати?.. А впрочем, он дойдет до степеней известных, Ведь нынче любят бессловесных». После этого бурного словоизвержения Чацкого Софья тихо заметит: «Не человек, змея!»
Грибоедов рассказал в своей комедии о том, что произошло в одном московском доме в течение одного дня. Но какая широта в этом рассказе! В нем веет дух времени, дух истории. Грибоедов как бы раздвинул стены фамусовского дома и показал всю жизнь дворянского общества своей эпохи — с раздиравшими это общество противоречиями, кипением страстей, враждой поколений, борьбой идей.
В рамки драматической картины столкновения героя со средой Грибоедов вместил громадную общественно-историческую тему перелома, обозначившегося в жизни, тему рубежа двух эпох — «века нынешнего» и «века минувшего».
Отсюда — необыкновенное богатство идейного содержания комедии. В той или иной форме и в той или иной мере Грибоедов коснулся в «Горе от ума» множества серьезнейших вопросов общественного быта, морали и культуры, которые имели в декабристскую эпоху самое актуальное, самое злободневное значение. Это были вопросы о положении русского народа, придавленного гнетом крепостничества, о дальнейших судьбах России, русской государственности и русской культуры, о свободе и независимости человеческой личности, об общественном призвании человека, о его патриотическом и гражданском долге, о новом понимании личной и гражданской чести, о силе человеческого разума и познания, о задачах, путях и средствах просвещения и воспитания.
На все эти вопросы откликнулся гений Грибоедова, и отклик этот был исполнен такой горячей гражданственно-патриотической страсти, такого неукротимого негодования на зло и неправду, что комедия не могла не произвести самого глубокого и разительного впечатления как в передовых кругах русского общества, так и в лагере реакционеров.
После того как Чацкий на упрек Софьи по поводу его злословия оправдается и объяснится в любви: «Ум с сердцем не в ладу… Велите ж мне в огонь: пойду как на обед», а Софья в свою очередь сыронизирует: «Да, хорошо — сгорите, если ж нет?»- их разговор будет прерван Фамусовым. В дальнейшем мы увидим целую галерею человеческих портретов, которые в совокупности составляют истинный, ничем не прикрашенный отвратительный облик крепостнического общества с его паразитизмом и своекорыстием, чванством и лакейством, мракобесием и нравственным растлением.