Повесть Школа (Гайдар А. П.)

“Школа” Аркадия Гайдара сегодня известна всем, как “Разгром” Фадеева, как “Чапаев” Фурманова и “Как закалялась, сталь” Островского. Называлась же она раньше иначе. Работать над ней писатель начал в Архангельске, в 1929 году, когда он был уже известен юному читателю как автор “Р.

В. С”. Свою новую повесть Гайдар читал товарищам под названием “Маузер”, но сказал, что, возможно, изменит его. А ведь мог он назвать историю Бориса Горикова и так: маузер, который отец прислал ему в подарок с фронта, послужил причиной бегства

героя из города.

У автора, Аркадия Голикова, юность прошла в том же “тихом, в садах” Арзамасе, и револьвер у него был.

Из дневника мы узнаем, что он стрелял в цель: “Один голубь подстрелен, 2 ранены (улетели)”. А повесть получила другое название. Почему?

Да, наверное, потому, что Гайдар (в переводе с тюркского -> всадник, скачущий впереди) писал свою вещь не о приключениях мальчишки, подобных “Макару-следопыту”, невероятные подвиги которого решали исход целых сражений. Он писал о судьбе тех мальчишек-подростков, которые, как и автор, боролись за Советскую власть. “Меня ранили ножом

в грудь на перекрестке,- записал в дневнике ученик Арзамасского реального училища Аркадий Голиков,- был в Совете”.

Вероятно, потому, что судьба его не была исключительной, что это была судьба многих, автор и назвал повесть, когда она печаталась в “Роман-газете для ребят” (было такое специальное издание для детей, на простой газетной бумаге, с мелким шрифтом), “Обыкновенная история”. А перед произведением Гайдар поместил свою первую автобиографию и в ней рассказал о тех фактах собственной юности, которые угадываются в повести. И с удивительной скромностью и предельной точностью он обозначил это в словах: “Когда меня спрашивают, как это могло случиться, что я был таким молодым командиром, я отвечаю: это не биография у меня необыкновенная, а время было необыкновенное.

Это просто обыкновенная “биография в необыкновенное время”.

В том, что перед читателем автобиографическое произведение, убедиться нетрудно. Город, училище, нелюбовь к чистописанию и французскому, даже фамилия учителя сохранена – Галка. Но как изменился образ человека с этой фамилией! В повести – это большевик, настоящий революционер, открывающий глаза Борису,- образ, занимающий важнейшее место в этом процессе, который точно назван “очисткой картофеля под острым ножом от шелухи, которой до сих пор была забита моя голова”.

То, что в “Обыкновенной биографии в необыкновенное время” выражено в словах: “И кто такие – большевики, мне становилось все понятней и понятней, особенно “после того, как побывал я с ними в бараках у беженцев, в лазаретах, в деревнях и у деповских рабочих”,- в повести разворачивается в художественно убедительных картинах как процесс политического мужания героя. Много еще испытаний должен пройти Борис Гори-ков, прежде чем командир “Особого отряда революционного пролетариата”, бывший сапожник, большевик Шебалов скажет: “Парень он не испорченный, с него еще всякое смыть можно… Мы с тобой сапоги стоптанные, гвоздями подбитые, а он как заготовка: на какую колодку натянешь, такая и будет”.

Так из живых конкретных фактов, как это всегда и бывает у настоящих больших художников, вырастает не просто автобиографическая повесть, а художественное произведение о становлении человека, о воспитании борца. А образ Бориса Горикова, в чем-то близкого автору, становится типическим. И это уже нужно назвать иначе, более емко.

Отдельное издание в 1930 году и вышло под названием, которое сегодня кажется нам единственно возможным и единственно правильным,- “Школа”. Интересно, что в дневнике за 1918 год рядом со словами: шар, треугольник, извержение, альтруизм, значение которых уточняется, Аркадий Голиков выписывает и слово “школа”.

Юный читатель получил книгу, в которой, как “пишет исследователь творчества Гайдара Вера Васильевна Смирнова: “Как у Горького в “Моих университетах” та же мысль: лучшая школа жизни для человека – сама жизнь, школа жизни, в которой человек получает “высшее образование”, обучается главному – умению жить”.

Человек большого мужества и несгибаемой воли, избравший себе столь гордый литературный псевдоним, он знал и трудности борьбы, и горечь поражений, и радость побед. И после того как в 1924 году медицинская комиссия признала его непригодным к прохождению дальнейшей службы в армии, Гайдар не сложил оружия, теперь он полюбил “остро отточенную шашку, выкованную из гибкой стали и чеканной строки”. А вообще он не любил красивых слов и ложной романтики, потому что выше всего ценил суровую правду жизни, школы жизни, и после “Р. В. С.” уже никогда не изменял своему юному читателю, открывая перед ним мир одновременно героический и наивный, лукавый и чистый, мир чудесной поэзии детства, память о котором не должна исчезнуть никогда.

Для этого человек должен много знать, и душа его должна быть закаленной. И Гайдар делал это своими книгами. “Вероятно, потому, что я в армии был мальчишкой,- писал автор “Школы”,- мне захотелось рассказать новым мальчишкам и девчонкам, какая она была, жизнь, как оно все начиналось да как продолжалось, потому что повидать я успел все же немало”.

Мировая литература знает не много примеров, когда произведение оказывает воздействие на жизнь и литературные герои переходят в действительность; “Что делать?” Чернышевского, “Как закалялась сталь” Островского, “Тимур и его команда” Гайдара. Солдат революции, он умел слушать пульс жизни и предчувствовал суровые испытания, которые скоро должны были выпасть на долю вчерашним мальчишкам, читателям его “Школы”, “Военной тайны”, “Судьбы барабанщика”. И он учил их быть честными и мужественными, “много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную” счастливую землю, которая зовется Советской страной”.

За нее он 26 декабря 1941 года, спасая жизнь боевых товарищей, отдал жизнь, навсегда оставшись в нашей литературе, в памяти все новых и новых читателей.

А. Буланов, доцент Волгоградского.

Педагогического института, кандидат филологических наук.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...

Повесть Школа (Гайдар А. П.)