ПОВЕСТЬ О ЕРУСЛАНЕ ЛАЗАРЕВИЧЕ
Видимо, к первым десятилетиям XVII в. следует отнести появление у нас очень популярной повести о Еруслане Лазаревиче, или Уруслане Залазоревиче, старейшие списки которой датируются тем же XVII в. Повесть восходит к не дошедшему до нас восточному источнику и является, нужно думать, записью устного пересказа тюркской переделки двух эпизодов поэмы Фирдоуси “Шах-Намэ” (X в.), осложненных восточными сказочными мотивами. В центре “Шах-Намэ” стоит Рустем, в тюркской переработке превратившийся в Арслана (лев), откуда наш Уруслан и затем Еруслан,
Уже в самую раннюю пору бытования у нас повесть о Еруслане настолько восприняла в себя черты русского быта и настолько связалась с русским фольклором, что ее по праву можно причислить к нашим оригинальным произведениям с заимствованным сюжетом.
По
В построенной для него палате Уруслан стал жить один, и начал он “ис палаты гуляти по лукоморью и по тихим по заводям учал стреляти в гуси и в лебеди, тем ся учал кормитца”.
Потянет он лук, и словно орда закачается, а выстрелит – словно из тучи сильный гром грянет. К нему приезжает старый конюх его отца Ивашка, пригоняющий ему коня Араша, поймав которого, Уруслан кладет на него “седло черкасское” и отправляется в поле на рать великую, чтобы “отведать плеча своего богатырского”. Рать эта, оказывается,- царя Киркоуса, и во главе той рати – отец Урус-лана.
Воюет рать с Данилом, князем Белым. Взяв благословение у отца, Уруслан идет один против огромного вражеского войска и разбивает его, но Данила отпускает живым, потому что он взмолился о пощаде и пообещал впредь не мыслить зла на царя Киркоуса и на князя Залазара. Простив Киркоуса за то, что он его изгнал, Уруслан все же отказывается поступить к нему на службу, обещая помочь ему, когда понадобится; отказывается и от награды.
Поехав далее и встретившись с русским богатырем князем Иваном, он побеждает его в поединке, братается с ним и, победив после этого Феодула-змея, выдает за князя Ивана его красавицу дочь.
Прослышав затем от жены Ивана, что где-то в поле кочуют две сестры-царевны, у которых даже девушки, подающие им воду, краше, чем она, и что есть человек удалее Уруслана, по имени Ивашко Белая Поляница, и стережет он индейские границы,- Уруслан, как ни хотелось ему найти тех двух царевен и переведаться с Ивашкой силой, решил сначала навестить своих состарившихся родителей, но, приехав в царство Киркоуса, нашел его запустевшим.
Вероломный Данило Белый разорил его, а Киркоуса, Залазара и двенадцать богатырей полонил. Помчался Уруслан на Ара-ше в царство Данила и нашел пленников в темнице с выколотыми глазами. От отца Уруслан узнал, что пленники могут прозреть, если помажут свои глаза свежей печенью и горячей кровью Зеленого царя, огненного щита, пламенного копья. С помощью девицы-волшебницы, обратившейся в птицу, Уруслан добирается до царства Зеленого царя.
Здесь он наезжает на великое побоище, среди которого лежит огромная человеческая голова богатыря, убитого Зеленым царем, а под ней меч, которым, по словам головы, только и можно посечь Зеленого царя. Через некоторое время, послужив у Зеленого царя, Уруслан возвращается к голове; она скатывается, и он берет меч, которым и убивает царя, взяв у него печень и кровь. Вернувшись в царство Данила Белого и убив его, Уруслан исцеляет Киркоуса, Залазара и двенадцать богатырей. Проводив затем всех их в царство Киркоуса, Уруслан “поехал в чистое поле казаковать”.
Через много дней он наехал на белый шатер с маковками красного золота аравитского, и в том шатре жили две царевны, которых хвалила жена Ивана. Взяв с собой “на опочив” сначала старшую сестру, а затем младшую, он отрубил старшей голову, потому что она сказала, что есть у индейского царя страж Ивашко Белая Поляница, который удалее Уруслана. От сестер он узнал, что дочь индейского царя много краше их обеих.
Повстречавшись с Ивашкой, он одолевает его, приезжает к индейскому царю и бьет челом ему в службу.
В Индейском царстве Уруслан убивает “чудо о трех головах”, обитающее в городе, пожирающее каждый день по человеку и назавтра готовящееся пожрать царскую дочь. На дне озера он находит драгоценный камень, какого не было во всей Индейской земле. В награду за убийство чудовища царь отдает Уруслану в жены свою дочь. В первую же брачную ночь он, однако, ее покидает: узнав от нее, что в Солнечном городе царствует царевна, которая во много раз краше ее, он отправляется на поиски новой красавицы, велев жене, если у нее родится сын, надеть ему на руку перстень с добытым им в озере драгоценным камнем, а если родится дочь, сделать ей из этого камня серьги.
Прибыв в Солнечный город, Уруслан стал жить с царевной, которая сказала ему, что краше се нет на всем свете. Жену свою, дочь индейского царя, он забыл, а между тем у нее родился от него сын, названный также Урусланом, и такой же богатырь, как и его отец. Когда ему исполнилось двенадцать лет, он захотел “потешиться царскою потехою”, но “добрых родов царские дети и великих князей” стали его бесчестить и называть незаконным сыном. Он пожаловался матери, а она объяснила ему, чей он сын и куда его отец уехал.
Выбрав себе доброго коня, поехал молодой Уруслан на поиски отца.
Повстречавшись с сыном, Уруслан-отец только при вторичной схватке с ним повергает его на землю. По камню на перстне он узнает, кто его соперник, и открывается ему. Сын упрекает отца за то, что он, покинув законную жену, живет с незаконной, на что отец отвечает: “В том де еемь виноват, да всякий человек хочет потешитися молодостию, да всяко время бывает до поры, а ныне мне то все ненадобно и впред того делать не хочю”. И покинув незаконную жену, Уруслан Зала-зоревич вместе с сыном отправляется к законной жене в Индейское царство.
Когда он приехал к индейскому царю, тот ему очень обрадовался и щедро одарил его. От индейского царя Уруслан получает, сверх того, половину царства. С тех пор зажил он “безмятежно” с женой.
Индейскому царю он подчинил много городов и царств, царей и королей, и сильных богатырей, и удалых людей. Молодой Уруслан не остался жить с отцом, а на вещем Араше “поехал в чистое поле гуляти-казаковати”, чтобы “отведати плеча своего богатырского” .
Как видно уже из предложенного пересказа, наша повесть, почти сплошь написанная живой народной речью, хотя и с употреблением некоторых тюркских слов (тебеньки, кутас, тегиляй, саадак), насквозь проникнута элементами русского фольклора, которые она щедро позаимствовала у былин и сказок, в свою очередь повлияв на сказку, в частности об Илье Муромце.
Эпические повторения, ритмическое построение фраз, постоянные речевые формулы и постоянные эпитеты – все это вошло в повесть из фольклорной традиции. Обрусение повести сказалось и в бытовом ее колорите. Не говоря уже о том, что персонажи ее называются по имени и отчеству, они, особенно Уруслан, и в своем поведении обнаруживают тесную связь с русским бытом.
Князь Иван, с которым братается Уруслан,- русский богатырь. О себе Уруслан говорит, что он “русин” и “крестьянин”, т. е. христианин. Он не только почтительный сын своих родителей, но и человек благочестивый, в рискованные моменты своей жизни обращающийся с молитвой к богу.
Готовясь к бою с Ивашкой Белой Поляницей, он в ответ на его угрозы говорит: “Брате Ивашко! оба мы ещо в божие руке: кому ещо над кем бог пособит”. Сказав о том, что Уруслан проколол копьем Ивашку, повесть добавляет: “И тут ему смерть скончал: похвальбе его бог не пособил”. Еруслану, как и героям русских былин, свойственно рыцарское представление о чести и благородстве.
Отказываясь от награды, которую предлагает ему царь Киркоус за то, что Ерус-лан одолел рать Данила Белого, он говорит: “Государь царь, одно взяти: любо корыстоватися, или богатырем слыти”. Наехав на сонного богатыря, князя Ивана, Еруслан не убивает его. Иван в свою очередь, когда Еруслан заснул, думает про себя: “Убити мне сонного человека не честь мне, богатырю, будет”.
Любопытно, что повесть заканчивается традиционной концовкой: “Ныне и присно и во веки веком. Аминь”.
После того как Еруслан победил “трехглавое чюдо” в озере, навстречу ему идет царь, имя которого здесь Варфоломей, с архиепископом и “со всем собором, и со кресты, и со иконами, с князи, и с бояры и со всеми православными христианы”. Когда жена Еруслана Настасья Варфоломеевна родила сына, она “нарече во святом крещении имя ему Иван, а прозвище Еруслон Еруслонович”.
От XVIII в. вплоть до десятых годов XX в. идет длинный ряд лубочных переработок повести о Еруслане и лубочных картинок на ее сюжет. С XVIII же века начинаются и литературные обработки повести. Ею воспользовался Пушкин в “Руслане и Людмиле” – в эпизоде встречи Руслана с богатырской головой.
Она породила народную сказку и отразилась в украинском заговоре от укуса змеи.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...