Постановка ряда моральных проблем в творчестве Толстого
Творчество Толстого – великое наследство, оставшееся нам от дореволюционной эпохи, ибо “… в его наследстве есть то, что не отошло в прошлое, что принадлежит будущему. Это наследство берет и над этим наследством работает российский пролетариат”. В творчестве Толстого критический реализм сделал новый шаг вперед и достиг необычайной остроты.
Толстой создал впервые в мире грандиозное полотно, на котором жизнь отдельных людей раскрывается на фоне крупнейших исторических событий, органически сплетаясь с ними. Из-под его пера вышла
Роман “Война и мир” – первое произведение, составившее Толстому мировую славу, – был переведен веден на французский язык в 1879 г. Роман произвел сильнейшее впечатление. “Я чувствовал себя унесенным течением спокойной реки, дна которой я не мог достать”,- писал один известный французский критик. К нему присоединился Флобер. “Какой
Воздействие писателя стало гораздо более заметным и широким на рубеже двух столетий, когда Толстой вошел в мировую литературу не только как создатель “Войны и мира”, “Анны Карениной”, повестей и рассказов, но и как автор “Воскресения”. Последняя книга Толстого с особенной силой раскрыла перед всем миром подлинную сущность капитализма. Толстой-художник оказал благотворное влияние на лучших мастеров западного критического реализма XX в., выступивших еще в дооктябрьскую эпоху: на Анатоля Франса, Бернарда Шоу, Теодора Драйзера, Генриха Манна, Ромена Роллана и др.
Все названные писатели видели в Толстом вдохновляющий пример писательской правдивости, искренности, смелости и бесстрашия. Теодор Драйзер рассказывает о впечатлении, которое произвели на него в юности книги Толстого:
Я снова усиленно занялся чтением… Дороже всех мне тогда был Толстой, как автор повестей “Крейцерова соната” и “Смерть Ивана Ильича”… Я был так восхищен и потрясен жизненностью картин, которые мне в них открылись, что меня.
Внезапно озарила мысль, как бы совсем новая для меня: как чудесно было бы стать писателем. Если бы можно было писать, как Толстой, заставить весь мир прислушаться!”
В юные годы много и жадно читал Толстого Фучик. Сохранились сделанные им записи о том впечатлении, которое произвели на него “Анна Каренина” и “Крейцерова соната”. В ученическом сочинении “О счастье”,, написанном Фучиком в шестнадцатилетнем возрасте, говорится: “Прихожу к выводу, что прав Толстой: в труде, только в труде заключается подлинное счастье!” Английский писатель Джон Голсуорси заявляет: “Если бы понадобилось назвать роман, соответствующий определению, столь дорогому сердцу составителей литературных анкет: “величайший роман в мире”,- я выбрал бы “Войну и мир”.
Анатоль Франс писал в 1910 г. в статье, посвященной памяти Толстого: “Как эпический писатель Толстой – наш общий учитель; он учит нас наблюдать человека и во внешних проявлениях, выражающих его природу, и в скрытых движениях его души… Толстой дает нам также пример непревзойденного интеллектуального благородства, мужества и великодушия. С героическим спокойствием, с суровой добротой он изобличал преступления общества, все законы которого преследуют только одну цель – освящение его несправедливости, его произвола.
И в этом Толстой – лучший среди лучших”.
Столетний юбилей Толстого в 1928 г., торжественно отмеченный в Европе, еще более расширил и утвердил здесь популярность Толстого. Многочисленные статьи, появившиеся в журналах и газетах, единодушно признавали, что “Война и мир”- величайший роман в мире, а Толстой – величайший из всех романистов, стоящий “на голову выше всех других писателей”. Но не только роман “Война и мир” волновал и волнует читателей всего мира.
Толстой часто глубоко ошибался, но он всегда заставлял думать и волноваться. Одни им восхищались, другие протестовали против его учения. Но пройти спокойно мимо него было нельзя: он ставил вопросы, которые волновали все человечество.
На рубеже ХІХ-XX вв. в России выступил писатель, который не только блестяще продолжил славные традиции родной реалистической литературы, но и внес много нового в разработку жанров рассказа и драмы. Улыбкой, в большинстве случаев внешней, заученной, светски любезной. Но вот Шерер в разговоре упомянула его сыновей. Это было больное место князя Василия.
Слова Шерер вызвали реплику Курагина, сопровождавшуюся улыбкой уже другого характера: “Ипполит по крайней мере покойный дурак, а Анатоль – беспокойный. Вот одно различие”,- сказал он, улыбаясь более естественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в сложившихся около его рта морщинах что-то неожиданно грубое и неприятное”. И затем помолчал, “выражая жестом свою покорность жестокой судьбе”.
Так улыбки, жесты и речь князя Курагина в ее интонациях раскрывают его позерство и актерство. Недаром Толстой не раз сравнивает его с актером. Любимые герои Толстого, напротив, взглядами, улыбкой, жестами и мимикой лучше, чем словами, обнаруживают свойства своей души.
Говоря, например, что письма Наташи к Андрею Болконскому “представлялись ей скучной и фальшивой обязанностью” и не доставляли ей утешения, Толстой это так поясняет: “Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом”.
Даны представители различных слоев дворянства: с одной стороны – высшая бюрократическая и придворная знать (Курагины, Шерер и Др.), с другой – московское разоряющееся барство (Ростовы), наконец,- независимая, оппозиционно настроенная аристократия (старик Болконский, Безухов). Особую группу составляет “гнездо штабных влиятельных людей”. Толстой рисует все эти слои дворянства в различном освещении, в зависимости от того, насколько они близки к народу – к его духу и мировоззрению. Особенную неприязнь вызывают в Толстом люди типа Василия Курагина.
Светский человек, карьерист и эгоист, князь Курагин стремится стать одним из наследников умирающего богатого вельможи – графа Безухова, а когда это не удается ему, он ловит богатого наследника – Пьера – и женит его на своей дочери – бездушной кокетке Элен. Устроив эту свадьбу, он мечтает о другой: женить своего “беспокойного дурака” Анатоля на богатой княжне Болконской. Прочных убеждений, твердых моральных принципов Курагин не имеет. Удивительно метко и ярко показывает это Толстой в поведении и высказываниях князя Василия в салоне Шерер, когда речь шла о возможности назначения Кутузова главнокомандующим.
Хищничество, бездушие, беспринципность, умственная ограниченность, вернее, скудоумие являются характерными чертами Курагиных – отца и детей.
Неотразимую силу обличения Толстым великосветских вельмож подчеркивал Щедрин: “А вот наше так называемое высшее общество граф (Толстой) лихо прохватил”. В сатирическом освещении даны и завсегдатаи салона, фрейлины Шерер во главе с самой хозяйкой. Интриги, придворные сплетни, карьера и богатство – вот их интересы, вот чем они все живут. Все в этом салоне противно Толстому, как прописанное насквозь ложью, фальшью, лицемерием, бездушием, актерством.
В этом кругу светских людей нет ничего правдивого, простого, естественного, непосредственного. Их речи, жесты, мимика и поступки определяются условными правилами светского поведения. Это расчетливое позерство людей светской среды Толстой подчеркивает сравнением салопа Шерер с прядильной мастерской, с машиной, механически выполняющей свою работу: “Анна Павловна… одним словом или перемещением опять заводила равномерную приличную разговорную машину”. Или еще: “Вечер Анны Павловны был пущен.
Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели”.
К этой же категории светских людей относятся и такие карьеристы, как Борис Друбецкой и Берг, цель жизни которых – быть на виду, суметь получить “тепленькое местечко”, богатую жену, создать себе видную карьеру, пробраться к “верхам”. Беспощаден Толстой к администраторам, вроде Растопчина, которые были чужды народу, презирали народ и были презираемы народом. Касаясь представителей власти – и гражданской, и военной,- Толстой показывает антинародность этой власти, бюрократизм и карьеризм подавляющего большинства ее носителей.
Таков, например, Аракчеев – правая рука Александра I, этот “верный исполнитель и блюститель порядка и телохранитель государя… исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе, как жестокостью”.
Иначе рисует писатель поместное дворянство, представленное в романе Ростовым и Ахросимовой. Не скрывая бесхозяйственности и безалаберности Ильи Андреевича Ростова, приведших семью к разорению, Толстой с большой силой подчеркивает положительные фамильные качества членов этой семьи: простоту, жизнерадостность, радушие, гостеприимство, доброе отношение к дворовым и крестьянам, любовь и привязанность друг к другу, честность, отсутствие узкоэгоистических интересов. Расточительность и бесхозяйственность старого графа исчезают у его детей.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...