Попытки Соколова преодолеть одиночество

Андрей Соколов пытался преодолеть свое одиночество, уехав далеко от родного города. Когда это не помогло, стал частенько выпивать. Но одиночество нельзя победить бегством и алкого­лем, по-настоящему от него можно спастись, лишь начав забо­титься о человеческой душе.

Усыновив мальчика Ваню, Соколов будто ожил. Человеку всегда надо о ком-то заботиться. Мальчик, потерявший всех родных, и взрослый, зрелый мужик, также по­терявший всех до одного родственников, в том числе и детей, – они воистину нашли друг друга.

Соколов страдал, но тянулся

к жизни, поэтому и усыновил мальчика.

Слова “Не бывать тому, чтобы нам порознь пропадать” Со­колов и говорит в связи с признанием Вани о том, что у него ни­кого нет. Соколов инстинктивно понял, что по одиночке они оба обречены на горе и несчастье. Вместе они могут преодолеть его. Два человека – это всегда гораздо больше, нежели один плюс один человек.

Два человека – это уже выход за пределы самого себя, умение отдавать и принимать, это обмен энергией челове­ческого тепла и участия. Когда вода из одного водоема постоянно переливается в другой и обратно, она не заплесневеет, не превра­тится в болото,

как отграниченная от всего лужа.

Портрет Андрея имеет в рассказе очень большое значение, потому что основное повествование идет от его лица. Большие темные руки рабочего человека, крепкое рукопожатие, усталая сутулость, переходящая в трагическую сгорбленность – все это сообщает о характере человека не меньше его слов и хорошо по­ясняет их.

Автору было трудно смотреть в его глаза, “словно присыпан­ные пеплом”, потому что он не мог ничем ему помочь. Участие в чужом горе – очень тяжкое дело, далеко не каждому и не в каж­дом состоянии оно под силу. Тоска незнакомого человека по сво­ей изуродованной судьбе требует большого самоотречения и ис­кренности у невольного свидетеля.

Но такая вековая тоска очень чутка и обращается в мир с претензией на свою безысходность. В присутствии таким образом страдающего человека всегда смол­кает всякое веселье и смех, все погружается в унылое оцепене­ние. Автор не хотел попадать под воздействие Соколова, он не был готов бездейственно страдать рядом с ним, зато после он смог восстановить в мельчайших деталях эту встречу и проник­новенно поведать о ней миллионам читателей.