Поиски смысла бытия в лирике Федора Тютчева

Тютчев – великий трагический поэт. Его раздумья о мире, жизни, человеке глубоки и зачастую горестны. Мотивы безысходного отчаяния, страдания и одиночества не исчерпывают всего творчества поэта, но занимают в нем значительное место.

Поэт стремится, прежде всего, показать мир человеческой души, осознать, есть ли какой-то смысл в существовании. В лирике Тютчева часто встречается противопоставление “вечного” и “мгновенного”, всегда возрождающейся природы и короткой человеческой жизни. Поэт не как философское, умозрительное

понятие, а как реальность воспринимает Бесконечность, Вечность.

В этой вечности жизнь человеческая – лишь короткая вспышка.

Но одновременно с ничтожностью индивидуального бытия Тютчев опушает него колоссальность: “Я, царь земли, прирос к земли”. “По высям творенья, как Бог, я шагал…” Подобная раздвоенность вообще свойственна поэту. Для него у каждого поэтического понятия есть изнанка: гармония – хаос, любовь – смерть, вера – безверие. Человек всегда находится между небом и землей, между днем и ночью, “на пороге двойного бытия”.

Душа – всегда “жилица двух миров”.

Может

быть, это восприятие личности на грани “двух миров” и объясняет пристрастие Тютчева к образу сна, сновидения, где человек приближается к границе двух разных жизней. Сон в восприятии поэта тоже неоднозначен. С одной стороны – это некая форма существования, близкая к хаосу.

В одном из стихотворений Сон – близнец Смерти. С другой стороны, сои может быть и “благодатным”, и “волшебным”, и “младенчески-прекрасным”.

Образы-символы не только говорят о существовании человека на границе сна и яви, покоя и бури, но показывают ту огромную роль, которую человек играет в мироздании. Странное сочетание, так свойственное Тютчеву: он подчинен “прихоти воли” и в то же время “шагает по высям творенья”.

Тютчев замечал, что у человека существует потребность уйти от толпы, уединиться в себе:

Лишь жить в себе самом умей –

Есть целый мир в душе твоей…

Этот мотив снова звучит в стихотворении “Душа моя – Элизиум теней…” Душа чуждается “живой жизни”, толпы, она живет своими воспоминаниями. Хотя так происходит, по это вовсе не благо для поэта. Напротив, он стремится именно к “живой жизни” :

Нет, моего к тебе пристрастья

Я скрыть не в силах, мать-Земля!

Если ранней лирике Тютчева свойственно противопоставление мироздания и отдельного человека, то позже поэт “спускается на грешную землю”, прослеживая человеческую судьбу. Начинает проясняться своеобразная жизненная философия: чем труднее, обреченнее живет человек, тем сильнее любит он землю. Обреченность, мучения, норой даже смерть, соседствуют с неизбывной любовью к миру.

Сияющий мир во всем великолепии появляется у пего даже в трагичнейшем стихотворении о любви “Весь день она лежала в забытьи…” Женщина лежит на смертном одре, а за окном продолжается жизнь.

Для Тютчева характерны размышления о смерти, о горестях, о безрадостности человеческого удела, о слезах:

Слезы людские, о слезы людские,

Льетесь вы ранней и поздней порой…

У позднего Тютчева все чаще звучит мотив непокорности судьбе, жажды борьбы, вне которой жизнь теряет свое оправдание:

Мужайтесь, о други, боритесь прилежно,

Хоть бой и неравен, борьба безнадежна!

Да, борьба безнадежна, но бороться надо! В этом, может быть, единственный смысл бытия. Контраст лирики Тютчева заключен, с одной стороны, в его упоении жизнью, ощущении радости, неповторимости бытия, с другой – в осознании скоротечности жизни, в восприятии ее как чего-то призрачного, “тени от дыма” . Эти противоречия и составляют жизненную философию поэта, два взгляда на жизнь сливаются в единое восприятие действительности.

Поначалу человек для Тютчева – лишь часть огромного мироздания, крохотная щепка на волнах океана, странник, гонимый неутоленной тоской. Позже поэта начинает тревожить сознание “бесполезности” жизни. Затем, уже у позднего Тютчева, возникает уверенность в необходимости боя человека с судьбой.