ПОЭТИЧЕСКОЕ МАСТЕРСТВО А. БЛОКА (стихотворение “О, весна без конца и без краю…”)

/> Сходство стихотворений только в самом
“ключе” противоречивого изображения, раз-
личие – в их смысле: у Лермонтова это “бла-
годарность” не за радости жизни, а за страда-
ния, у Блока – оптимистическое восприятие
жизни, мира, несмотря на его противоречи-
вость и даже гибельность:
За мученья, за гибель – я знаю –
Все равно: принимаю тебя!
Композиционная структура стихотворения
опосредует связь его идеи и речевых средств
ее воплощения. Восприятие жизни воспри-
нимается конструктивно как взаимодействие
лирического “я” и жизни (мира):
Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!
И приветствую звоном щита!
Лирический герой обретает доспехи в ал-
легорически изображаемой “враждующей
встрече” с жизнью, утоляющей жажду борь-
бы (последнее подчеркивается оптимистиче-
ски звучащими словами “И приветствую зво-
ном щита!”), ведущей к заветной мечте. Это
борьба бескомпромиссная, борьба до конца.
Сама жизнь предстает воплощенной в жен-
ский образ “с буйным ветром в змеиных ку-
дрях” (“можно любить мать, сестру и жену в
едином лице Родины – России”). Блок – по-
эт тонкой метафоры:
Перед этой враждующей встречей
Никогда я не брошу щита…
Никогда не откроешь ты плечи…
Но над нами – хмельная мечта!
Сложность и противоречивость жизни и
мира изображается целой системой ее проти-
вопоставленных и взаимоисключающих друг
друга сторон, противоположных эмоций их
восприятия: неудача – удача, плач – смех,
ненависть – любовь.
Важную конструктивную роль играют и
другие противопоставления, подчеркиваю-
щие необъятность времени: бессонные споры
(ночь) – утро, и пространства: веси – горо-
да. Та же мысль усиливается и атрибутами
весны и мечты (“без конца и без краю”).
Сложность и противоречивость жизни
и мира изображается целой системой их сто-
рон. В стихотворении можно выделить – так
называемые ключевые слова, опорные точки
композиции и его идейного содержания.
Здесь таким конструктивным элементом яв-
ляется глагольная форма “принимаю”, кото-
рая повторяется пять раз, организуя общий
подчеркнутый ритм стихов. Его аналогами –
контекстуальными синонимами выступают
другие языковые средства: “приветствую”,
“тебе мой привет”, “что взоры… пьянила вес-
на”, “встречаю”, “не брошу щита”, “кляня
и любя” и другие.
Целостность стихотворения, его смыс-
ловое и структурное единство организуют-
ся восприятием изображаемого мира лири-
ческим героем, человеком своей эпохи, его
переживаниями, эмоциями и волевыми
импульсами, а также характером и типом
речи.
Мысли и чувства лирического героя, его
нравственная позиция получают преломле-
ния и оценку в образе автора как высшей
“поэтической инстанции”, где мозаичные де-
тали синтезируются в единое противоречи-
вое целое: радость борьбы, готовность пойти
на бой (“приветствую звоном щита”), готов-
ность отдать всего себя изнурительной рабо-
те (“томления рабьих трудов”) и бессилие
разгадать жизнь, узнать до конца ее тайны
(“с неразгаданным именем Бога на холодных
и сжатых губах”, “никогда не откроешь ты
плечи”), противоречивое восприятие мира
(“ненавидя, кляня и любя”). В идеологичес-
кой, композиционной и языковой структуре
стихотворения “О, весна без конца и без
краю…” лирическое “я” само является, таким
образом, предметом оценки и осмысления
сущности человеческого бытия, смысла жиз-
ни – всего, что на протяжении веков волно-
вало людей, живущих на Земле.
Языковая структура стихотворения “О, вес-
на без конца и без краю…” мотивирована его
содержанием и композицией.
Доминирующим изобразительным сред-
ством является повтор. Стихотворение начи-
нается выразительным повтором фразеоло-
гизма, что экспрессивно усиливает впечат-
ление безграничности мира как цветущей
весны и такой же необъятной человеческой
мечты:
(весна) без конца и без краю
без конца и без краю (мечта).
Повторение синонимов в каждом из этих
выражений заостряет на себе внимание и об-
разует эмоциональный зачин стихов, под-
черкнутый междометием “о”, интонацией
восклицания и паузой сопоставления содер-
жания первых двух стихов (“О, весна без
конца и без краю – Без конца и без краю
мечта!”).
Сквозной повтор глагольной формы при-
нимаю (вместе с его аналогами) семантичес-
ки и структурно организует текст стихотво-
рения как его лейтмотив:
Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!
Принимаю тебя, неудача…
Принимаю бессонные споры…
Принимаю пустынные веси!
Все равно: принимаю тебя!
Жизнь принимается восторженно во всей
ее полноте, во всех ее самых крайних прояв-
лениях. Эта мысль художественно воплоща-
ется с помощью антонимов:
Принимаю тебя, неудача,
И удача, тебе мой привет!
В заколдованной области плача,
В тайне смеха – позорного нет!
Такова же функция контекстуальных ан-
тонимов:
Принимаю бессонные споры,
Утро в завесах темных окна…
Принимаю пустынные веси!
И колодцы земных городов!
Осветленный простор поднебесий
И томления рабьих трудов!
Здесь ночные споры и утро, наполненное
творческим поиском, пустынные деревни и
многоэтажные города, радостный простор свет-
лого неба и вынужденный, подневольный и,
может быть, беспросветный труд без “творче-
ского парения”.
Сложное и противоречивое отношение к
различным явлениям и сторонам жизни, мо-
жет быть даже некоторая душевная раздво-
енность, передается с помощью антитезы:
“ненавидя, кляня и любя”.
В произведениях поэта создается как бы
особая метафорическая речь, своеобразная
вторая ступень языка над обычной, первой,
то есть язык символов. Таково в стихотворе-
нии изображение жизни – сначала, в пер-
вых четырех строфах, обычное, а потом сим-
волическое:
И встречаю тебя у порога –
С буйным ветром в змеиных кудрях,
С неразгаданным именем Бога
На холодных и сжатых губах…
Изображаемое предстает как бы в двойном
освещении, в двух планах, которые то соеди-
няются, то разъединяются. Обычная жизнь
вдруг “проступает” в облике загадочной, не
познаваемой до конца женщины – приро-
ды – сфинкса.
Общая образно-символическая двуплано-
вость стихотворения основана на развитии и
развертывании метафорического ряда. Жизнь
представляется весной без конца и без краю:
весна пьянит воспаленные от бессонных но-
чей взоры поэта; неразгаданная им тайна
жизни осеняется хмельной мечтой, в которой
есть и возбужденное отчаяние, и безрассуд-
ность, и надежда {весна – весна пьянит –
хмельная мечта). Образный строй стихотво-
рения поддержан и другими метафорами –
символами (“В заколдованной области плача,
в тайне смеха – позорного нет!”), а также
метонимией (бессонные споры – то есть спо-
ры неспящих людей) и гиперболой (без кон-
ца и без краю – о весне и мечте).
Необходимо сказать несколько слов об
интонации стихотворения. Эмоциональный
строй стихов усилен интонацией восклица-
ния, придающей им восторженность и тор-
жественность и создающей декламационный
стиль. Важно в этой связи обратить внима-
ние на восклицательные знаки; в сравни-
тельно небольшом стихотворении их 12. Надо
сказать, что число 12 у Блока всегда явля-
лось чем-то символическим. Взволнован-
ность и патетика лирической исповеди поэта
переданы синтаксически присоединением од-
нородных членов, эмоционально выделенных
в самостоятельные восклицательные предло-
жения:
Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!
И приветствую звоном щита!
Принимаю пустынные веси!
И колодцы земных городов!
Обычные фразы как бы разорваны на час-
ти, интонационно подчеркнутые (“узнаю”,
“принимаю”). Стихотворение композиционно
целостное, в нем ярко проступают внутренняя
тематическая законченность и метрическое
единство. Стих выразителен, четырехстишная
строфа ярко раскрывает внутреннее содержа-
ние произведения.
И смотрю, и вражду измеряю,
Ненавидя, кляня и любя:
За мученья, за гибель ~ я знаю –
Все равно: принимаю тебя!
Стихотворение звучит ритмически широ-
ко, размеренно и свободно. Оно написано трех-
стопным анапестом с чередующимися женски-
ми и мужскими рифмами: а в а в.
Индивидуальный авторский стиль, сово-
купность средств и приемов делают это сти-
хотворение Блока произведением яркой ху-
дожественной выразительности. Его нельзя
усвоить “с ходу”, не напрягая своего разу-
ма и своей души. Стихи Блока не читаются
“легко” еще и потому, что в них воплоще-
но немало трудных, выстраданных пережи-
ваний.