Поэтический образ России

Рощину видится “конец России”, в его сознании Октябрь укладывается в трафаретную рамку “взбунтовавшейся черни”. Поэтический образ России – “тройки, мчавшейся по селу”, – развеян. Видя, как трещит и разваливается здание Российской империи, Рощин с горечью признается Телегину.

Вадиму Рощину, безмерно влюбленному в свою страну, в Россию, представляется, что шквал революции пытается смять, уничтожить эти священные чувства. Если “Великая Россия” миновала наличествовать, если огромная страна всего лишь “навоз

под пашню”, то в этом повинны прежде всего большевики; значит – священная война с большевизмом, служение в строях Добровольческой армии. К такому выводу приходит герой.

Однако стоило Рощину, честному и благородному человеку с высокоразвитым чувством долга, понаблюдать на юге России за бежавшей от народного гнева “чистой публикой”, как в его душе возникает иное чувство. Созерцание “шумного, прожорливого стада” приводит героя к мысли, что не ему защищать и оберегать это: “Пошлость, пошлость и ложь!” Предательство белой армией интересов России, союз ее с интервентами окончательно открывают

ему глаза на истинное положение вещей. Смятение и колебания сменяются твердым решением: покинуть лагерь тех, кто готов распродать Россию.

От былого романтизма “остались одни лохмотья”. Так в результате долгих и мучительных испытаний мужественный русский офицер приходит к окончательному выводу: Россия и революция едины.

В юности Рощину казалось, что он подобен Андрею Болконскому, он гордился своей чистотой и честностью. Ну, а ныне? Рощину предстояло перейти в совершенно новый мир, на сторону красных.

Начиналась совсем иная жизнь. Былое “уютное царство” кажется теперь ему призраком больного воображения. Так он исповедуется в разговоре с большевиком Чугаем.

Патриотизм и гуманистические идеалы Октября сливаются воедино в судьбах Телегина и Рощина, Кати и Даши. Однако в идейно-художественной концепции романа Рощину отведена особая роль. Именно на его примере мотив потерянной и возвращенной родины получает глубокое развитие. Многое из того, что сам писатель пережил, прочувствовал, передумал, отдано Вадиму Петровичу.

Это, пожалуй, единственный персонаж, которого автор наделяет способностью к рефлексии, широким обобщениям.