Поэтический мир Ф. И. Тютчева (о творчестве поэта)
В конце 1858 г. Тургенев написал Фету: “…о Тютчеве не спорят: кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии”. Обратите внимание на точность словоупотребления: Тютчева надо не просто знать, поэзию его необходимо чувствовать (что, впрочем, относится к искусству вообще).
С творчеством Тютчева вы знакомы давно. Вам, конечно, известны его замечательные стихи: “Люблю грозу в начале мая…” (“Весенняя гроза”), “Еще в полях белеет снег…” (“Весенние воды”), “Зима недаром злится…”, “Чародейкою
Тютчев всего на 4 года моложе Пушкина, но в нашем восприятии и в восприятии его современников он относится не к пушкинской эпохе, а к более позднему времени.
Признание пришло к Тютчеву не сразу. Долгие годы он провел на дипломатической службе за границей (в Германии), что оторвало его от участия в общественной и литературной жизни России. К Тому же он никогда не считал себя профессиональным поэтом, не искал литературной славы и вообще не проявлял никакой заинтересованности в публикации своих стихотворений.
Лишь
Впервые значение поэзии Тютчева было раскрыто в статье Некрасова “Русские второстепенные поэты” (1850). Несмотря на название статьи, Некрасов смело отнес Тютчева “к русским первостепенным поэтическим талантам”. Несколько лет спустя Добролюбов в статье “Темное царство” отметил, что Тютчеву, в отличие от Фета, доступна “и знойная страстность, и суровая энергия, и глубокая дума, возбуждаемая не одними стихийными явлениями, но и вопросами нравственными, интересами общественной жизни”. Действительно, Тютчев не уходил от постановки проблем социального плана.
Достаточно вспомнить его “Слезы людские, о слезы людские…” (1850), “Пошли, Господь, свою отраду…” (1850). Особенно знаменательным в этом отношении является стихотворение “Эти бедные селенья…” (1855). В нем слышится искренняя скорбь поэта, вызванная сознанием народного горя, бедности, страданий.
Не случайно оно было высоко оценено Тарасом Шевченко, который записал в своем дневнике, что прочитал его “с наслаждением”.
До сих пор часто цитируется маленькое стихотворение Тютчева, хотя нет единства в истолковании его смысла:
Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить. У ней особенная стать – В Россию можно только верить.
Однако социальная проблематика для Тютчева все же не характерна. Он вошел в историю русской поэзии как замечательный мастер философской, пейзажной, любовной лирики.
В принципе диапазон лирических стихотворений безграничен, так как все явления жизни – и природные, и общественные – могут вызвать те или иные переживания человека. В XIX в. постепенно стирались жанровые деления в лирике, хотя отдельные жанры продолжали развиваться: элегия, баллада. Вместо этого в лирике начали выделять различные темы и в связи с этим говорить о стихах политических, философских, любовных, пейзажных и т. д. Впрочем, и такой принцип не совсем точен, так как в одном и том же произведении могут быть слиты воедино самые разные мотивы.
Любая классификация условна и приблизительна. И все же, когда речь идет о Тютчеве, мы прежде всего выделяем в его лирике философские мотивы, философское осмысление человека и мира. Напряженные и глубокие раздумья над загадками бытия, вечными тайнами жизни и смерти, над соотношением человека и природы – это не отдельные темы или области его поэзии, а основные начала, пафос всей лирики Тютчева, определяющий тональность всех его стихов.
Тютчев был романтиком и по творческому методу, и по мировосприятию. Отсюда глубокая убежденность поэта в том, что ни душевная жизнь человека, ни тайны мироздания не могут быть раскрыты с помощью рационального, научного, логического мышления. Поэтому Тютчев постоянно защищает романтическое понимание природы от тех, кто рассудочно видит в ней лишь “игру внешних, чуждых сил”:
Они не видят и не слышат. Живут в сем мире, как впотьмах.
Для них и солнцы, знать, не дышатИ жизни нет в морских волнах.
Это отрывок из стихотворения “Не то, что мните вы, природа…”. Действительно, природа у Тютчева не слепок, не бездушный лик: она движется, дышит, живет. Но жизнь ее сложна и противоречива.
Там, в таинственной глубине, вечно волнуется некая темная стихия, которую поэт называет хаосом или бездной. А весь видимый мир, воспроизводимый внешними органами человека, есть всего лишь порождение первозданной и безликой пучины.
Философское мировосприятие Тютчева в основе своей трагично, потому что он, человек, не может не осознавать и жажду жизни, и мимолетность, даже случайность своего существования, неизбежность угасания, смерти. “Тютчевский человек” (рискуем ввести такой оборот вместо стандартного “лирического героя”, ибо тот, от имени которого ведется повествование, – и Тютчев и не Тютчев) потому и обращается к природе, что осознает быстротечность своего существования, а жизнь природы более устойчива, чем его собственная жизнь. Мысль о вечности, неизменности природы и хрупкости, бренности жизни человека определяет содержание и тональность многих стихотворений Тютчева (“Над виноградными холмами…”, “В небе тают облака…” и др.).
Испытывая почти суеверный ужас от соприкосновения с ночным хаосом, который способен поглотить существование человека, поэт воспевает жизнь в ее прекрасных, жизнерадостных дневных формах. С восторгом, с большим эмоциональным подъемом передает он высшие проявления стихийных сил природы. Особенно привлекают его грозы, бури, весеннее пробуждение полей, лесов.
Природа у него очеловечена. В этом воплотилось убеждение Тютчева в целостности мира, в единстве человека и природы (“Все во мне, и я во всем…”). Привычные для поэта олицетворения являются не просто поэтическим приемом, но становятся структурообразующим фактором, выражая один из основных принципов осознания и изображения жизни.
Поэзия Тютчева часто строится на контрастах. Свет противопоставляется тьме, юг – северу, день – ночи, зима – лету или весне. Но это не механическое противопоставление. Тютчев воспринимает мир в его единстве.
Вот почему он так часто обращается к переходным состояниям, идет ли речь о временах года или времени суток (“Весна”, “День вечереет, ночь близка…”, “Зима недаром злится…”). Диалектическое восприятие действительности придает его стихотворениям подлинно философскую глубину.
И все же трагическое мировосприятие, мысль о непрочности, призрачности, дисгармонии и даже обреченности видимого мира никогда не оставляли поэта. Отсюда ощущение одиночества, страстное стремление найти выход из такого состояния и отчаяние от сознания невозможности этого. Именно поэтому традиционный романтический конфликт поэта и толпы достигает у него высокого напряжения. Чтобы уберечь свою человеческую индивидуальность, свой внутренний мир, свою душу от “толпы”, неспособной ни к сочувствию, ни к пониманию, поэт предпочитает уйти в “душевную глубину”, в свои тайные мысли, которые вообще невозможно выразить словами.
Так возникает стихотворение “Silentium!” (“Молчание!”) со знаменитой строкой: “Мысль изреченная есть ложь”. Еще одна строка из этого же стихотворения: “Другому как понять тебя” – определяет трагический характер тютчевской любовной лирики, ибо нет возможности понять друг друга, нет гармонии в личных отношениях, нет равенства в любви. Здесь также звучит постоянная для Тютчева тема беспощадной судьбы, рока и в жизни природы, и в истории, и в любви.
На протяжении всей своей творческой жизни Тютчев писал небольшие лирические стихотворения, объем которых, как правило, не превышал двадцать строк. Для того чтобы воплотить в столь краткой форме значительные проблемы философского и психологического характера, он должен был использовать новые художественные средства: смелые метафорические эпитеты, олицетворения, перебои стихотворного ритма и т. д. В ряде случаев его стихотворения построены как обращение к человеку или природе, как отрывок из беседы. Этому соответствует вопросительная или восклицательная интонация, возникающая уже в начальных строчках ряда стихотворений.
Слова Л. Толстого, относящиеся к Фету (“лирическая дерзость”), в еще большей степени могут быть отнесены к Тютчеву. Ни у кого из русских поэтов не встречаются столь неожиданные сравнения, вытекающие из его убеждения в диалектическом единстве человека и природы: “Как океан объемлет шар земной, Земная жизнь кругом объята снами” (1830). Некрасов заметил, что при чтении этого стихотворения “чувствуешь невольный трепет”. Тютчев, как никто в XIX в., пользовался поистине космическими образами.
Человек в его поэзии окружен пылающей бездной. Никто, кроме Тютчева, не осмеливался сравнить зарницы с беседой глухонемых демонов (“Ночное небо так угрюмо…”, 1865).
Тютчев, воспринимаемый некогда как “поэт для немногих” и ценимый лишь узким кругом почитателей, приобрел в наши дни широкую популярность. Он в еще большей степени, чем Фет, оказал воздействие не только на дальнейшее развитие русской поэзии, но и на развитие психологической прозы. Так, тютчевская любовная лирика предопределила освещение сложных интимных чувств у героев Достоевского и Л. Толстого.
“Без него нельзя жить”, – сказал о Тютчеве Л. Толстой. Как можно разъяснить, прокомментировать столь решительное заявление?
Тютчевский поэтический мир, справедливо считает современный исследователь И. В. Козлик, основывается на поиске действительных человеческих ценностей. Он проникнут подлинным гуманизмом, потому что в нем сочетается признание неповторимости каждой отдельной личности с искренним сопереживанием судьбам всего рода людского. Поэт ставил именно те проблемы соотношения Человека, Человечества, Природы, Вселенной, без понимания которых невозможно гармоническое существование людей и которые ощущаются особенно остро в наше время.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...