Поэма Лермонтова “Измаил-Бей”

Тяготение Лермонтова к Кавказу не ослабевало. В незаконченном произведении, написанном ритмической прозой, автор восторженно говорит:

“Синие горы Кавказа, приветствую вас! вы взлелеяли детство мое; вы носили меня на своих одичалых хребтах, облаками меня одевали, вы к небу меня приучили, и я с той поры все мечтаю об вас да об небе…

…Часто во время зари я глядел на снега и далекие льдины утесов…

…Как я любил твои бури, Кавказ!

Те пустынные громкие бури,

Которым пещеры как стражи ночей отвечают…

…Все, все

в этом крае прекрасно”.

Той же любовью к Кавказу проникнута и самая значительная из ранних поэм – “Измаил-Бей”.

Творческая история этого замысла пока почти не освещена в литературе. Сам автор указывает на два обстоятельства, связанных с написанием “Измаил-Бея”:

1) на автобиографические мотивы и

2) на мотивы, будто бы сообщенные ему во время его пребывания на Кавказе.

Автобиографические мотивы звучат намеками в строках посвящения, обращенного к любимой девушке – В. А. Лопухиной:

Тобою полны счастья звуки,

Меня узнаешь ты в других!..

Судя по этому высказыванию, автор,

в известной степени, сближает себя с героем поэмы. Действительно, в судьбе и чувствах Измаила есть черты, роднящие его с поэтом:

Он материнской ласки не знавал…

Он для великих создан был страстей,

Он обладал пылающей душою…

…Еще ребенком он любил

Природы дикой пышные картины,

Разлив зари и льдистые вершины,

Блестящие на небе голубом;

Не изменилось только это в нем.

Автобиографическими настроениями полны первые строфы поэмы, в которых автор обращается с теплыми словами к седому Кавказу, для которого он “путник не чужой” (III, 191-192). Однако, автобиографические мотивы имеют в поэме второстепенное значение. Основная тема произведения – мужественная, упорная борьба горцев с русскими завоевателями. Поэт говорит:

Старик-чеченец,

Хребтов Казбека бедный уроженец,

Когда меня чрез горы провожал,

Про старину мне повесть рассказал.

Хвалил людей минувшего он века,

Водил меня под камень Росламбека…

Его рассказ, то буйный, то печальный,

Я вздумал перенесть на север дальный:

Пусть будет странен в нашем он краю,

Как слышал, так его передаю.

В основу поэмы Лермонтов положил много подлинных исторических эпизодов и глубоко правдивых бытовых черт. По-видимому, от бывалых кавказцев, из круга родственников и знакомых он слышал немало интересовавших его рассказов о кавказской войне, о мирной жизни горцев. Некоторые сведения он мог почерпнуть и из литературных источников.

В журналах и газетах 20-30-х годов XIX в. чрезвычайно популярны были очерки о Кавказе, дававшие описание путешествий, нравов разноплеменных народов и его живописной природы. Наконец, автор ввел немало образов и сюжетных положений, созданных его могучим поэтическим гением.

До последнего времени эта поэма Лермонтова рассматривалась, по установившейся традиции, как романтическое произведение, насыщенное яркими бытовыми сценами и превосходными картинами природы.

Внимательное изучение источников, относящихся к эпохе, описываемой поэтом, показывает, что он во многих случаях опирался на конкретный фактический материал, исходил из воспроизведения в художественной форме событий, связанных с героической борьбой горцев Северного Кавказа за независимость в 20-х и начале 30-х годов прошлого века. “Измаил-Бей” тесно связан по тематике и стилю с более ранними поэмами автора, превосходя их глубиной замысла и стихотворным мастерством.

Прототипами некоторых персонажей “Измаил-Бея” являются исторические лица. На это до сих пор в лермонтовской литературе не указывалось. При описании детства героя поэт сообщает, что отец Измаила был гоним братом, “убийцею коварным, Бей-Булатом”.

Это не вымышленное и не случайно введенное имя; в материалах по истории Кавказской войны часто упоминается при изложении событий 20-х годов чеченский наездник Бей-Булат (или Бий-Булат) Таймазов.

Ермолов в одном из донесений 1818 г., находясь в лагере на Сунже, сообщал, что Бей-Булат в этом районе наносил русским войскам наибольший вред. Ранее он служил в русской армии, имел чин поручика, в 1829 г. вместе со многими старшинами перешел в русское подданство, причем отдал в аманаты своего сына.18 Лермонтов мог слышать рассказы о Бей-Булате Таймазове. По историческим данным, он вел двойственную политику, переходя то на одну, то на другую сторону.

Бей-Булат Таймазов пользовался громадным влиянием на чеченские народные массы. С ним считались крупнейшие русские военные деятели, выражая ему свое почтение, пытаясь склонить его на свою сторону, смягчить остроту политических событий. Внешне сохраняя дружеские связи с русским командованием, он накапливал большие силы, искусно использовал авторитет духовенства и затем внезапно начал энергичные военные действия.

Он вел сложную игру, не останавливаясь порой ни перед какими средствами.

Лермонтов говорит, что Бей-Булат преследовал родного брата. Поэт называет его “убийцею коварным”.

В жизни Бей-Булата Таймазова известен следующий эпизод, характеризующий его в том же свете. Однажды русские власти подослали к нему двух наемных убийц. Они явились к нему темной ночью, и один из них сказал, что пришел из его родного аула.

Услышав незнакомый голос, Бей-Булат заподозрил обман, опасность; он не вышел сам из комнаты, а выслал своего племянника. Едва тот вышел, как пал под ударами двух кинжалов. Бей-Булат тотчас выскочил, убил одного из врагов, а другого схватил сбежавшийся народ.

После этого Бей-Булат лично отправился к Ермолову с изъявлением примирения, но вскоре вновь начал открытые военные действия, стремительно нападая на русские отряды и укрепления. Подавление восстания, возглавленного Таймазовым, стоило русскому командованию громадных усилий. Эти события происходили в 1824-1826 годах.

Впоследствии Бей-Булат ушел на западный фронт, а еще позже – уехал к анапскому паше и пользовался покровительством командующего на турецком фронте графа Паскевича.