План сочинения на тему: Печорин и Раскольников – герои философского поиска

Печорин и Раскольников – герои философского поиска

I. Вступление

Печорин и Раскольников относятся к разным эпохам и со­словиям (представитель петербургского света, аристократ и разночинец), и, казалось бы, ничто их не сближает. Но у них есть и много общего. Обоих можно назвать героями философ­ского поиска.

II. Главная часть

1. Оба героя молоды, и у обоих очень высокая самооценка. Княжна Мери говорит о Печорине, что он сам о себе очень высокого мнения, с чем Печорин вполне согласен. О Расколь­никове говорит Разумихин, что тот “ужасно

высоко себя це­нит и, кажется, не без некоторого права на то”.

2. Об обоих можно сказать словами Достоевского, что им “не надобно миллионов, а надобно мысль разрешить”, т.е. им не важно, как сложится их личная жизнь, но важно ответить на мучающий их вопрос.

Печорин всю жизнь ищет “назначение высокое” для своих “сил необъятных”. А ведь он вполне обеспеченный дворянин и мог бы прожить жизнь спокойно и счастливо. Но он уже не “поддается приманкам страстей пустых и неблагодарных”, ему нужно нечто большее (см. размышления Печорина в фи­нале повести “Княжна Мери”).

Раскольников

также не может не проверить свою идею на практике, хотя его самого эта идея ужасает: “На какую грязь, однако, способно мое сердце!” (мысли Раскольникова после первого сна). И все-таки он идет убивать.

3. Из сказанного вытекает, что обоим героям присущ внутренний трагизм, хотя у каждого он свой.

У Раскольникова внутренний трагизм возникает из-за то­го, что его идея противна человеческой природе, но приобрела над героем уже слишком большую власть, он уже не в силах отказаться от нее. Страдания Раскольникова – это попытка разрешить вечный философско-нравственный вопрос о том, может ли человек проливать кровь по своему усмотрению, “тварь ли я дрожащая или право имею”.

Но и у Печорина психологический дискомфорт возникает не только из-за несоответствия внутреннего мира действи­тельности. Трагизм Печорина тоже имеет философские при­чины. Он пытается найти ответ на вечный вопрос, кто правит миром: провидение, случай или сам человек.

Здесь ему дейст­вительно “не надобно миллионов, а надобно мысль разре­шить”: он идет на самые опасные эксперименты, “ставит на карту” жизнь свою и честь. Но ни удачный исход дуэли, ни случай с Вуличем, ни схватка с казаком не делают его фатали­стом, а в обратном он тоже не уверен. Трагедия Печорина в том, что для него чрезвычайно важно ответить на неразреши­мый вопрос, а, казалось бы, самые сильные доводы на поверку оказываются малоубедительными.

4. Как неординарные сильные личности оба противостоят обществу. Общество отвергает и Печорина, и Раскольникова; немногие понимают и принимают их. Однако оба сознательно “отъединяются от людей”.

Печорин осознает, что он выше и честнее большинства современников, а старое поколение (Максим Максимыч) его не слишком-то понимает. Поэтому Печорин остается один, говорит, что “к дружбе не способен”, в любви разочаровыва­ется.

Раскольников также уходит даже от близких ему людей (мать, сестра, Разумихин), он говорит: “Надоели вы мне смер­тельно… я хочу быть один”. Но делает он это по другой при­чине. Он чувствует, что для него нет места в обществе, потому что он преступник, он не такой, как все.

Именно поэтому он идет к Соне, считая, что она не осудит его, потому что сама блудница.

5. Сознание собственной неординарности рождает в геро­ях индивидуализм; но индивидуализм у них тоже разный.

Печорин хочет служить возвышенной цели, непосредст­венно провидению. Про себя он говорит: “… сколько раз уже я играл роль топора в руках судьбы!”

Для Раскольникова такая роль неприемлема. Он пытается заменить собой судьбу, Бога, сам берет в руки топор. (Схожие символы у обоих авторов, скорее всего, не случайны).

III. Заключение

Итак, у этих героев достаточно и общего, и различного. Оба пытаются поднять непосильный для человека груз, оба пытают­ся разрешить вечные вопросы. Но Раскольников идет дальше Печорина.

Он пытается заменить собой Бога, судьбу. Пережи­вания Печорина и Раскольникова (внутренние монологи героев) также похожи. Это говорит о том, что Лермонтов и Достоев­ский добились широчайшего обобщения, ведь их героев муча­ют те же вопросы, что и нас полтора столетия спустя.