Периодизация литературного процесса ХІХ столетия

Бунт Жульена Сореля (“Красное и черное” Стендаля) против кастовой замкнутости французского общества субъективно будто бы целиком оправдан и понятен. Тем не менее, объективно он обусловил лицемерие героя и ужасное преступление – выстрелы в госпожу де Реналь в церкви. Пророческий гений Гобсека, который дал возможность этому старикану постигнуть в начале ХІХ ст. еще скрытую для многих суть капитализма, не спас самого ростовщика от власти золота.

Этот “философ” и служитель богатства в конце своей жизни деградировал и стал не

загадочной романтической фигурой с тайным прошлым, а банальным скрягой, о чем свидетельствует описание его каморки, где портятся продукты (повесть “Гобсек” О. де Бальзака).

Теория Родиона Раскольникова, который тонко ощущает всю несправедливость общественного устройства, которая щедро порождает и беспощадно убивает “униженных и оскорбленных” и “пьяненьких”, приводит к тому, что умный интеллигентный юноша становится преступником и ощущает, что он безобразен даже самому себе (роман “Преступление и наказание” Ф. Достоевского).

Волевая и умная женщина Анна Каренина стремится к любви,

настоящей и искренней, несмотря на общественные условности. Она не хочет быть лицемерной прелюбодейкой, которая наслаждается чувством втайне от мужа и общества, и потому не скрывает свою связь со Вронским. Тем не менее, все ее порывы закончились под колесами поезда, а дети, Сергей и Аня, остались сиротами, да еще и обесславленными в глазах весьма требовательного к реноме своих членов “высшего мира” (роман “Анна Каренина” Л. Толстого). Обобщенно можно указать, что субъективно положительные, добрые намерения этих героев заканчиваются объективно отрицательным результатом.

Итак, писатели ХІХ ст. опередили даже философов, спрогнозировав будущее разнообразных теорий и концепций, внедряемых в реальной жизни.

Конечно, евразийские Запад и Восток контактировали и раньше. Формы их контактов были разными: от военных конфликтов (вторжение гуннов, ужасное монгольское нашествие на Европу, крестовые походы на мусульманский Восток) до мирных и взаимовыгодных торговых связей (вспомним хотя бы “чайные” или “шелковые” пути, которыми с давних времен шли в Европу караваны из далекого и экзотического Китая). Великие географические открытия раскрыли европейцам еще более широкое разнообразие мира, а Соединенные Штаты Америки сделали мир “биполярным”, условно поделив его на Старый (Европа) и Новый (Америка).

Однако лишь в ХІХ ст. военная и экономическая экспансия Запада по всему земному шару стала тотальной. Так, уже фактически не осталось территории, которая бы ни была обозначена названием какой-то могущественной европейской страны – формировались колонии: английские, французские, испанские, португальские.

Это, соответственно, предопределяло рост интенсивности культурных обменов, развитие регионального и мирового искусства. Недаром именно в начале ХІХ ст. у Гете возникла мысль о наступлении эпохи “всемирной литературы”. Со времен эпохи романтизма (с ее открытием “местного колорита” и вниманием к фольклору) все больше осознается национальная неповторимость каждого народа, а затем – и его культуры как одного из проявлений характера и “национального духа”.

Историзм (т. е. изучение предметов и явлений в их историческом развитии как художественный принцип), на пути к которому был сделан шаг еще просветителями и особенно романтиками, становится очень важным достоянием эпохи реализма.

С развитием исторического мышления специфическое и индивидуальное более четко постигается в существенно более широкой, общей картине, которая охватывает не только отдельные страны и регионы мира. Культурный процесс ХІХ ст. (конечно, очень условно и не безоговорочно) за доминантами можно распределить на такие главные этапы: начало XIX ст. – 1830-е годы – эпоха романтизма; 1860-е годы – эпоха реализма; 1890-е годы – эпоха раннего модернизма.

Т. е., если безусловным достижением “романтического историзма” было ощущение отличия, неповторимости, эксклюзивности определенных явлений, открытие исторического и местного колорита, разного для каждого народа и эпохи, то следующим этапом исторической и художественной мысли – реалистического историзма – стало понимание диалектического сходства в разном, умение устанавливать связи и похожесть в том, что постоянно изменяется. В национальных культурах разные народы мира формируют те или иные комплексы эстетичных проблем, которые особенно остро ощутимы в каждой стране, но вместе с тем являются отдельными аспектами художественной проблематики человечества в целом.

Именно поэтому степень мирового значения национального искусства или определенного периода его развития определяется объективной ценностью его взноса в казну общечеловеческой культуры. Так, испанский художник Ф. Гойя создал картину “Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года” (1814), учтя конкретные условия партизанской борьбы испанцев против французских оккупантов и традиции испанской культуры, предрасположенной к напряженно жестких контрастов.

Особые условия назревания Великой французской революции стимулировали обращение художников к гражданской героике античного мира. Это воплотилось в создании Ж. Л. Давидом известной картины “Клятва Горациев” (1784). Со временем рациональный критический анализ современности (характерная особенность французского искусства ХІХ ст., возможно – отголосок эпохи Просвещения с ее верой в силу науки, научно-объективного анализа) вызвал возникновение социального романа – произведений Стендаля, Бальзака, Золя.

А расцвет немецкой философской мысли эпохи Конта, Фихте, Гегеля, который сопровождался образованием специфического философско-художественного универсализма “Фауста” Гете, нашел свою аналогию в философичной многозначности пейзажей немецкого живописца К. Д. Фридриха. Но в каждом из этих неповторимых художественных явлений вместе с тем с познанием специфических путей развития “национального духа” воплощены глубинные вопросы общечеловеческого масштаба.