Пересказ рассказа “Анна на шее” Чехова А. П

План пересказа
1. Анна по расчету выходит замуж за Модеста Алексеевича.
2. Анна чувствует себя обманутой: она не распоряжается деньгами мужа.
3. Муж хочет с помощью Анны добиться повышения по службе.
4. Анна чувствует себя свободной: на балу она имела успех у мужчин.
5. Муж получает повышение по службе, Анна – свободу и “блестящую” жизнь. Свою семью она бросает в нищете.

Пересказ
Часть I
После венчания гостям не предложили даже легкой закуски. Молодые выпили по бокалу; переоделись и поехали на вокзал. Анна (девушка

восемнадцати лет, очень красивая) и Модест Алексеевич (чиновник пятидесяти двух лет, “среднего роста, довольно полный, пухлый, очень сытый, с длинными бакенами и без усов, и его бритый, круглый, резко очерченный подбородок походил на пятку”) после свадьбы поехали в монастырь на богомолье.

Этим муж хотел показать, что “и в браке он отдает первое место религии и нравственности”. На перроне все их провожали. Отец, как всегда, был пьян, все пытался что-то сказать Анне, “у него было жалкое, доброе, виноватое лицо”, а ее братья-гимназисты “дергали его сзади за фрак и шептали сконфуженно: “Папочка,

не надо…””
В купе Модест Алексеевич сказал, улыбаясь: “Когда Косоротое получил орден святой Анны второй степени и пришел благодарить, то его сиятельство выразился так: “Значит, у вас теперь три Анны: одна в петлице; две на шее”. Надеюсь, когда я получу Анну, то его сиятельство не будет иметь повода сказать мне то же самое”. У Косоротова была сварливая и легкомысленная жена. Анна тоже улыбалась, боясь, что он поцелует ее “своими полными, влажными губами”, “ей было и страшно, и гадко”.

Она вспомнила, как мучительно было венчание, ей казалось, что все глядели на нее печально. “Еще утром она была в восторге, что все так хорошо устроилось”, а теперь “чувствовала себя виноватой, обманутой и смешной”: вышла за богатого, а денег у нее не было, отец и братья голодают…
“Когда умерла мать, отец, Петр Леонтьич, учитель чистописания и рисования, запил, наступила нужда, отца таскали к мировому, приходил судебный пристав описывать мебель”. Она штопала чулки братьям, ходила на рынок, ей казалось, что весь свет видит ее дешевую шляпку…”
Поезд остановился на полустанке. За платформой слышался военный оркестр, на платформе гуляли дачники. Увидев знакомых, Аня забыла и о матери, и о свадьбе.

Она весело смеялась, демонстрировала свой наряд, кокетничала с Артыновым, известным донжуаном. Когда поезд тронулся, она почувствовала, что “будет счастлива непременно, несмотря ни на что”.
Вернувшись, молодые жили на казенной квартире. Модест Алексеевич был скуп и не помогал ее отцу и братьям, но любил много говорить о назначениях, о наградах, поучал Анну. Она боялась даже есть при нем, ходила к своим. Теперь, когда она стала хорошо одеваться, ее семья порой чувствовала себя сконфуженно, как будто осуждала ее не за брак не по любви, а за “шуршащее платье, браслетки”, “но все же любили ее по-прежнему и еще не привыкли обедать без нее”.

Отец все так же пил.
Аня делала все, что хотел муж, и злилась на себя за то, что он обманул ее. Выходила она за него только из-за денег, а денег теперь было даже меньше. Муж дал отцу денег взаймы лишь раз, да и то с унизительными нравоучениями.
Часть II
Наступила зима, пришло время ежегодного зимнего бала. Модест Алексеевич все-таки решил купить Анне на платье сто рублей. Насчет своего внешнего вида она посоветовалась только с отцом и “постаралась вообразить себе, как бы оделась на бал ее мать.

Ее покойная мать сама одевалась всегда по последней моде и с радостью возилась с Аней, одевая ее изящно, как куклу”. Она же научила ее говорить по-французски, превосходно танцевать мазурку. “Аня так же, как и мать, умела щурить глаза, принимать красивые позы, глядеть печально и загадочно”. Увидев свою молодую жену во всем великолепии, Модест Алексеевич самодовольно сказал: “Я тебя осчастливил, а сегодня ты можешь осчастливить меня. Прошу тебя, представься супруге его сиятельства, через нее я могу получить место старшего докладчика!”
На балу Анна чувствовала себя прекрасно. Когда она увидела себя в зеркале, “освещенную множеством огней, то в душе ее проснулась радость и предчувствие счастья…” Она шла гордая, самоуверенная, чувствуя себя богатой и свободной, не девочкой, а дамой. Ей даже казалось, что ее старый муж придавал ей таинственности.

Она танцевала страстно, с увлечением, понимая, что имеет успех у мужчин. Вдруг музыка стихла, ряды гостей расступились, и прямо к ней подошел его сиятельство: “Я прикажу посадить вашего мужа на гауптвахту за то, что он до сих пор скрывал от нас такое сокровище. Моя жена ждет вас с нетерпением”.

И она стала помогать его жене на благотворительном базаре, всем улыбалась, понимая, что создана исключительно для этой блестящей жизни с танцами и поклонниками.
Когда она увидела изрядно пьяным своего отца, “ей было уже стыдно, что у нее такой бедный, такой обыкновенный отец”.
На следующий после бала день сначала к ней приехал Ар-тынов, потом его сиятельство. С того момента Аня уже не обедала со своей несчастной семьей, ходила к ним редко. Она развлекалась с Артыновым, ездила на пикники, на охоту, “возвращалась домой каждый день под утро…” Модест Алексеич “перед ней стоял теперь с тем же заискивающим, сладким, холопски-почтительным выражением, какое она привыкла видеть у него в присутствии сильных и знатных”.

Теперь она говорила с ним презрительно и не боялась требовать у него денег.
На Пасху Модест Алексеич получил Анну второй степени. Его сиятельство сказал: “Значит, у вас теперь три Анны – одна в петлице, две на шее…”