Печорин и Грушницкий (по роману М. Ю. Лермонтова “Герой нашего времени”) (Второй вариант)

Чтобы ярче показать благородные чувства, стремления Чацкого, Грибоедов поставил рядом с ним подхалима Молчалина. Лермонтов страдающему Печорину противопоставил Грушницкого, который носит маску разочарованности, постоянно драпируется “в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания”. Занятый только собой, он забоится о том, чтобы “сделаться героем романа”, казаться не тем, что он есть в действительности.

В обществе Мери он разыгрывает роль разжалованного в солдаты, гонимого обществом и судьбой страдальца,

для чего носит “по особенному роду франтовства, толстую солдатскую шинель… закидывает голову назад, когда говорит, и поминутно крутит усы левой рукой, ибо правою опирается на костыль. Говорит он скоро и вычурно”.

А вот как выглядит этот “романтический” герой во время прогулки с княжной Мери: “Грушницкий сверх солдатской шинели повесил шапку и пару пистолетов; он был довольно смешон в этом геройском облачении “. Он не менее смешон и тогда, когда является к Печорину “в полном сиянии армейского пехотного мундира… Эполеты неимоверной величины были загнуты кверху; в левой руке

держал он коричневые лайковые перчатки и фуражку, а правой взбивал ежеминутно в мелкие кудри завитой хохол; самодовольствие и вместе с тем некоторая неуверенность изображались на его лице”.

Пустота внутреннего мира Грушницкого не только наложила отпечаток на его внешность, но и отразилась в речи. Герой произносит громкие фразы, за внешней эффектностью которых проглядывает ничтожность его заветных стремлений. До знакомства с Литовскими Грушницкий нарочито пренебрежительно относился к родовитому дворянству. “Признаюсь, я не желаю с ними познакомиться; эта гордая знать смотрит на нас, армейцев, как на диких.

И какое им дело, есть ли ум под нумерованной фуражкой и сердце под толстой шинелью?” Он, по его собственным словам, готов носить “толстую шинель” всю жизнь (но недаром Печорин, постигший характер Грушницкого, иронически замечает: “Бедная шинель!”).

Познакомившись с Лиговскими, Грушницкий с нетерпением ждет производства в офицеры, забыв о солдатской шинели: “О, эполеты, эполеты! Ваши звездочки, путеводительные звездочки…”.

Печорин тонко подмечает, что у “Грушницкого страсть была декламировать: он закидывал вас словами”.

Во внешнем облике Грушницкого, в его речи, поступках раскрывается ничтожность его натуры, самовлюбленность и эгоизм. По словам Белинского, этот человек представляет собой пример “мелочного самолюбия и слабости характера: отсюда все его поступки”. Печорин от нечего делать играет на самолюбии приятеля, зная наперед, что одному из них “несдобровать”.

Когда затронуто самолюбие, Грушницкий забывает о чести и порядочности. Ссора и дуэль с Печориным – лучшее доказательство. В мелкой душе Грушницкого не вспыхнула искра великодушия – он готов выстрелить в безоружного человека. Грушницкий бесчестен.

Вот почему все наши симпатии на стороне Печорина, несмотря на трагическую развязку дуэли. Ведь человек со слабым характером мог бы стать посмешищем или жертвой Грушницкого и его шайки.

Печорин одинок среди людей, которые “на все случаи жизни имеют готовые пышные фразы”, которые в молодости разыгрывают роль разочарованных, а под старость “делаются либо мирными помещиками, либо пьяницами, – иногда и тем и другим”. Вот почему автор отчасти оправдывает ту жестокость, которую проявляет Печорин в борьбе с Грушницким. Однако Лермонтов решительно осуждает своего героя тогда, когда жертвами его эгоизма и жестокости становятся люди, достойные уважения и любви.