Особенности народного характера в прозе А. П. Платонова

Проблема русского характера… Загадочная русская душа… Сила народного характера…
Каждый из писателей по-своему решал эту проблему: “очарованный странник” Лескова и носитель “роевого начала” Платон Каратаев Толстого; несгибаемый Андрей Соколов Шолохова и мужественный Егор Дремов А. Н. Толстого. Их нельзя спутать, о них нельзя забыть. Но платоновские герои всегда стояли каким-то особняком в русской литературе.

У Платонова нет презрительного отношения к пролетариату, которого так не любят герои Булгакова, нет снисходительного,

покровительственного отношения к мужику, что характерно для писателей эмигрантской волны.
Народный характер в изображении Платонова как бы совмещает в себе все, что было подмечено до него, но именно этому писателю удалось показать “коренной тип” чудака-бессребренника, наивного мудреца, мужика-правдоискателя, “душевного бедняка”, который пытается постигнуть истину, найти человеческую красоту и самому стать красивым. И мы видим этот трудный путь от “чудаков”, от тупой покорности, каких-то бесприютных мечтаний до “одухотворенности” людей, которые силой своего характера
победят фашизм и будут жить дальше, мечтая о космосе и очаровывая читателя своей мечтой. Один из них, Прометеев 20 века, воскликнет:
“- Эх, земля! Не будь мне домом – несись кораблем небес! Ответь, обыватель, на корабле мы или в хате?

Ага, на корабле – тогда держи руль свинцовыми руками!” (“Эфирный тракт”).
О чем мечтал Платонов, рисуя народные характеры? О том, “… как случайную нечайную жизнь человека превратить в вечное господство над чудом Вселенной”.
Герои Платонова очень разные. Но сила их народного характера – в любви. Любви ко всему, что их окружает: “Перед тем, как лечь спать, отец лазал по полу на коленях между спящими детьми, укрывал их получше чунями, гладил каждого по голове и не мог выразить, что он их любит, что ему жалко их: он как бы просил прощения у них за бедную жизнь”.

В фигуре отца – глубина любви к людям, жажда преобразить мир силой своей любви.
Любимые герои в прозе Платонова 20-х годов “сами себе неизвестны”. Они – чаще всего мастеровые, полудеревенские ремесленники, машинисты, “сироты” по своему душевному состоянию. Каждый из них находится в своеобразном поиске – странствии, скитальчестве, искании Истины.

Это особые, именно платоновские скитальцы, убоявшиеся после событий революции “остаться без смысла жизни в сердце”. И странствуют они каждый в своем особом пространстве”. Откуда они?
Платонов пишет: “…Есть ветхие опушки у старых провинциальных городов. Туда люди приходят жить прямо из природы. Появляется человек с зорким и до грусти изможденным лицом, который все может починить и оборудовать, но сам прожил жизнь необорудованно”.

Так начинается “Происхождение мастера”. Слободской сирота Филат, вечный поденщик у мещан, “сподручный парень”, мечтающий купить ассенизационную бочку и “стать человеком”. Платонов показывает особую бедность – бедность сознанием своей бедности.

Но, пережив (именно пережив!), счастливые часы единения и братства с ремесленником Игнатом, от которого Филат слышит “огнеопальные речи”, герой уходит из слободы, где прожил тридцать лет. Почему? Куда он идет?

В мир. К людям.
У Филата есть мечта – мечта найти таких людей, которые знают новый смысл жизни. Ему хочется “забыть навсегда Ямскую слободу, тридцать лет дремучей жизни”. И это был первый шаг героя к “будущим одухотворенным людям” от тупой покорности бесприютных мечтателей.
Герою повести “Сокровенный человек” машинисту Фоме Пухову тоже хочется “очутиться среди множества людей и заговорить обо всем мире”. Это своего рода “стихийный” философ из народа, который пытается понять что-то важное в “проселках революции”, “не в уюте, а от пересечки с людьми и событиями”. Он “сдвинут революцией”, именно она наделила его поразительной поэтичностью мысли.

Не просто понять, что происходит, а осознать, почувствовать, разобраться, а происходящем – вот что движет Пуховым. И в этом осмыслении романтик и сатирик Платонов сливаются в единое целое. Отсюда возникают потрясающие платоновские характеры (их часто называют “коренным платоновским типом”). Филат, Фома Пухов, Захар Павлович, Стефан Катигроба – скитальцы и странники в дебрях собственного разума, собственных чувств, герои с вечным душевным непокоем, как бы “нечаянно” открывающие возможности человеческой души.

Вот перед нами красноармеец Никита Фирсов (“Река Потудань”), чья душа, как река Потудань, долго таилась и холодела подо льдом. И опять – поиск, поиск себя, поиск счастья.
Платонов описывает нам такие характеры, таких людей, без которых “народ неполный”. В повести “Джан” такие люди воплощены в образе Чагатаева, который выводит народ джан – символический образ всех одиноких, сиротливых, обездоленных – из плена бесплодной впадины в пустыне. И это победа над “тормозами покорности”, разобщением людей. Но вот перед нами другой тип (тоже народный характер!) человека.

Машинист Мальцев (рассказ “В прекрасном и яростном мире”) уверился в своем личном мастерстве, внутренне отошел от всех. Он “ослеплен” этой гордыней. А спасает его юный помощник, решивший “победить “неуловимый расчет гибельных сил”.
Разные характеры, разные судьбы, но создается впечатление, что это твои знакомые, – так точно Платоновым выписаны эти характеры. Но, пожалуй, самые пронзительные характеры – в “Одухотворенных людях”. Уже название этого сборника символично. “Одухотворенные” характеры объединяет творчество духа. Именно особый народный дух помогает вернувшемуся с войны Иванову, человеку с ожесточившимся сердцем, совершить подлинное возвращение к самому сокровенному, понять и оценить молчаливый подвиг жены и сына Петрушки.

Вообще, рассказы Платонова о войне поражают, переворачивают душу читателя. Потрясает пронзительность описания людей и событий. “Мне кажется, что мне кое-что удается, потому что мной руководит воодушевление их подвигом”, – писал Платонов.
Платоновские машинисты и мастера в рассказах “На заре туманной юности”, “Фро”, вошедшие в историческую народную память, красноармейцы, преградившие путь фашистским танкам в Севастополь (“Одухотворенные люди”), дети с их “вкусом чуда” жизни (“Июльская гроза”, “Ветер-хлебопашец”) – это “удивительная галерея народных характеров. “Без них был бы неполон портрет родной страны, портрет родного героя” – с этими словами критика В. А. Чалмаева трудно не согласиться.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...

Особенности народного характера в прозе А. П. Платонова