Особенности любовной лирики Маяковского

И только
боль моя
острей –
стою,
огнем обвит,
на несгорающем костре
немыслимой любви.
В. Маяковский. Человек
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают –
Значит – это кому-нибудь нужно?
Значит – это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!

У каждого человека есть своя звезда – единственная, путеводная. У одних она горит ярко и недолго, у других – тускло и долго. Такая звезда, вероятно, была и у В. Маяковского – поэта-трибуна, “горлана-главаря”, “ассенизатора

и водовоза”, как он сам с вызовом называл себя. Но мы знаем и другого В. Маяковского – поэта-лирика, человека тонкой душевной организации, мечтателя и фантазера:

Грядущие люди!
Кто вы?
Вот – я,
весь боль и ушиб.
Вам завещаю я сад фруктовый
моей великой души.

С одной стороны, Маяковский – поэт-революционер, ему не до любви, когда в стране идет война. Ведь, как писал Некрасов: “…Еще стыдней в годину горя красу долин, небес и моря и ласку милой воспевать”. С другой стороны, Маяковский любил, и любил искренне, страстно.

Если бы это было не так, не вышли бы из-под его

пера поэмы “Люблю”, “Про это”, стихотворения “Письмо Татьяне Яковлевой” и многие другие.
Поэта переполняет чувство любви, он не способен его скрыть, он готов поделиться этим чувством со всем миром. Оно настолько сильное, что распространяется на все явления живой и неживой природы, одухотворяя их. Поэтому о любви говорят и пароход, и города.

С чего начинался Маяковский-лирик? Уже в первом напечатанном стихотворении “Ночь” поэт с юношеской неуклюжестью и не без юношеской позы признавался, что к его сердцу подкрадывается любовь:

Я, чувствуя платья зовущие лапы,
в глаза им улыбку протиснул…
Или в другом стихотворении:
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.

Любовь зарождается в мире грубой прозы. Как же трудно человеческому чувству пробиться сквозь напластования неэстетичного!

И вот я – озноенный июльский тротуар,
а женщина поцелуи бросает – окурки.

Это – в стихотворении “Любовь”. А год спустя в “Облаке в штанах ” – нежное, трепетное, очищенное от сора улицы признание:

Мария!
Имя твое я боюсь забыть,
как поэт боится забыть
какое-то
в муках рожденное слово.

Любовь и поэзия. Они достойны друг друга. Поэзия, освещенная любовью, и любовь, вознесенная поэзией на вершину человеческого духа. А сам человек?

Готов ли он к такой высоте чувства? Сильное чувство настоящей любви Маяковский выражает в поэме “Люблю”. Его “громада-любовь” не ограничивается узкими рамками личных отношений.

Для Маяковского любовь – “это сердце всего”. В очень выразительных и волнующих образах поэмы “Про это” Маяковский сумел показать любовь как могучий фактор единения человека с человечеством, его родства со всем миром:

…Чтоб жить
не в жертву дома дырам.
Чтоб мог
в родне
отныне
стать
отец,
по крайне мере, миром,
землей, по крайней мере, – мать.

Любовная лирика Маяковского поражает своей необычайно яркой и смелой образностью, неистовой силой чувства. “Громада-любовь, громада-ненависть”, переполняющие сердце поэта, рождают грандиозные, немыслимые сравнения и метафоры, мир сугубо личных, интимных переживаний получает прямой выход в жизнь общественную, в сферу, казалось бы, далекую от любовной темы.

Флоты –
и то стекаются в гавани.
Поезд –
и то к вокзалу гонит.
Ну, а меня
к тебе
и подавней –
я же люблю! –
тянет и клонит…

Так передана в поэме “Люблю” сила любовного чувства: “Стихами громя обыденщины жуть”. Маяковский в поэме “Про это” мечтает о той поре, когда личное чувство сольется с мировой гармонией, счастье человека – со счастьем человечества.

Чтоб не было любви-служанки
Замужеств,
похоти,
хлебов.
Постели прокляв,
встав с лежанки,
чтоб всей вселенной шла любовь.
Чтоб день,
который горем старящ,
не христарадничать, моля.
Чтоб вся
на первый крик:
– Товарищ! –
оборачивалась земля.

Маяковский выступает против профанации высокого чувства любви, против получивших распространение среди некоторой части молодежи вульгарных представлений, борется за “чистоплотность наших отношений и любовных дел”. В поэме “Про это” Маяковский предвидел полное решение моральных и бытовых проблем только в ХХХ веке. А уже через год он заявлял: “Я буду писать и про то, и про это, но нынче не время любовных ляс”.

Поэт убедился в том, что решение вопроса о личных отношениях нельзя откладывать на века. Необходимо сейчас дать ему объяснение, раскрыть для современников сущность любви. Именно этому вопросу и посвящено “Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви”.

Это одно из стихотворений, сосредоточивших в себе размышления поэта о любви и творчестве. Оно представляет собой лирический монолог, где шутка соседствует с серьезной мыслью, разговорная речь – с возвышенным поэтическим образом, бытовая зарисовка “в формах жизни” – с подчеркнутой гиперболой. Обывательским взглядам на любовь Маяковский противопоставляет большое чувство, которое является источником силы и творчества:

Любить –
это с простынь,
бессонницей рваных,
срываться,
ревнуя к Копернику,
его,
а не мужа Марьи Иванны,
считая
своим
соперником.

Размышления о “сущности любви” перерастают в размышления о вдохновении и творчестве; переживания влюбленного сравниваются с творческим экстазом. Любовь не отъединяет человека от мира, а крепче связывает с ним, дает новую энергию для деятельности. “Письмо… о сущности любви” переросло в философский разговор о человеческой жизни, о любви и мечтах, о вдохновенном труде и суровой борьбе. Рассказывая о встрече с красавицей в Париже, Маяковский подчеркивает свое отрицательное отношение ко всякого рода случайным связям, не имеющим ничего общего с настоящей любовью:

Не поймать
меня
на дряни,
на прохожей
паре чувств.
Я ж
навек
любовью ранен –
еле-еле волочусь.

Для поэта неприемлема также и обывательски-благонамеренная любовь, одобренная мещанской, религиозной моралью:

Мне
любовь
не свадьбой мерить:
разлюбила –
уплыла.
Мне, товарищ,
в высшей мере
наплевать
на купола.

Маяковский не допускает отождествления любви с чувственной страстью, какой бы сильной и волнующей она ни была. И только после троекратного отрицания узкого, ограниченного представления о любовных отношениях Маяковский высказывает свое суждение “о сущности любви”. Любовь, по мнению поэта, – это настоящее пробуждение творческой энергии, прилив свежих сил, желание трудиться и совершать великие дела:

Нам
любовь
не рай да кущи,
нам
любовь
гудит про то,
что опять
в работу пущен
сердца
выстывший мотор.

От любви “разворачиваются и стихи, и дела”, утверждал Маяковский. В “Письме…о сущности любви” оригинально передано состояние любовного и творческого экстаза:

Подымает площадь шум
экипажи движутся,
я хожу,
стишки пишу
в записную книжицу.
Мчат
авто
по улице,
а не свалят наземь.
Понимают
умницы:
человек –
в экстазе.

Под воздействием любви у поэта обостряется восприятие окружающего мира. Его привлекают и земные огни, и небесные светила. Душу наполняет “сонм видений и идей”, “ураган, огонь, вода подступают в ропоте”. И “когда докипело это”, тогда рождается настоящее поэтическое слово.

Таким образом, любовь, труд и поэтическое творчество выступают в этом стихотворении в неразрывном единстве.
У Маяковского стихи рождаются на многолюдной площади, среди движущихся экипажей и машин, “с какой-то грошовой столовой “. И поэтическое слово, рожденное в творческих муках, возникшее из кипенья бурных страстей, не будет оставаться в тесных рамках “он” и “она”. Слово о любви должно быть таким же значительным и весомым, как и всякая подлинная поэзия:

И вот
с какой-то
грошовой столовой,
когда
докипело это,
из зева
до звезд
взвивается слово
Золоторожденной кометой.

Этим гиперболическим полуфантастическим образом Маяковский хочет подчеркнуть могучую силу и масштабность настоящей любовной лирики, обращенной к “векам, истории и мирозданью”. Настоящая любовь не отгораживает человека от окружающего мира, а только теснее сближает с ним. Охваченный высокими чувствами, поэт переживает такой душевный подъем, когда возникает необходимость творить, разговаривать со всей вселенной.

Ты посмотри, какая в мире тишь.
Ночь обложила небо звездной данью,
в такие вот часы встаешь и говоришь
векам, истории и мирозданью.

Сердце поэта вмещает весь мир, его чувства приобретают вселенские масштабы. А поэтому и говорить о них нужно такими значительными словами, которые сохранили бы свою силу на многие века.