Основное направление развития романа XVII века
Основное направление развития романа, ведшее к его подъему в XVIII в., лежало в иной области, и у истоков этого основного направления были “Дон Кихот” Сервантеса и его “Назидательные новеллы”. Много раз в наших работах вспоминались слова Белинского О том, что Шекспир и Сервантес стоят у начала новой, современной литературы. Эти справедливые слова в полной мере относятся и к роли, которую роман Сервантеса объективно сыграл в истории реалистического романа XVII в.
Обрушиваясь на определенные явления в рыцарском романе XVII в. ив близких
Если вспомнить приведенный у Пидаля отзыв Кеведо о “неясности” Гонгоры и его барочных единомышленников, то особенно весомо прозвучит призыв Сервантеса к ясности: “…позаботьтесь о том, чтобы все слова ваши были понятны, пристойны и правильно расположены, чтобы каждое предложение и каждый ваш период, затейливый (это Сервантес допускал) и полнозвучный, с доступною вам простотою и живостью передавали то, что вы хотите сказать; выражайтесь яснее, не запутывая и не затемняя смысла”.
В отличие от писателей барокко, которые, по меткому слову Пидаля, стремились скрыть смысл идей своих произведений (а то и не умели их осознать до конца), Сервантес постоянно и в тексте своих произведений, и в программных введениях к ним говорит об идеях своих книг, о наставительном и воспитательном их значении. Надо полагать, в это понятие искусства как средства воспитания входило и представление о необходимости обличать и осуждать определенные стороны испанской жизни, что с таким искусством делается и в “Дон Кихоте”, и в “Назидательных новеллах”..
В самом деле, при всем нашем уважении к великим гуманистическим идеалам романа Сервантеса, самым ценным в нем была и остается его критическая тенденция; в ней и заключается сила реализма Сервантеса. Т. Манн в этюде “Путешествие по морю с Дон Кихотом”, богатом тонкими наблюдениями над романом великого испанца, полагает, что роман “вознесся над временем не только в силу его всечеловечности”, но и в силу “критичности” его автора1, сказывающейся и в таком характернейшем моменте мастерства Сервантеса-романиста, как “юмористический стиль книги”. Эту “критичность”, временами великолепно замаскированную, Т. Манн замечает во многих эпизодах – особенно в эпизоде с мо-риском, на что, независимо от Т. Манна, указывал в своей работе “Предисловие к русскому переводу “Дон Кихота” известный советский литературовед А. И. Белецкий. “Критичность” Сервантеса великолепно уживается с “комическим пафосом”, “патетическим комизмом” (определения Т. Манна), этим важным аспектом изображения действительности в романе, снимающем мнимую значительность того или иного явления или претенциозность того или иного персонажа.
Принято считать, что великое наследие Сервантеса было по-настоящему понято и освоено только романистами XVIII в., в эпоху просветительского реализма. С этой точкой зрения мне хочется поспорить. Я полагаю, что объективно “линия Сервантеса” – конечно, без учета его гениальности и независимо от него самого, так как дальше в большинстве случаев речь пойдет о писателях, которые его и не читали, развивалась именно, в течение XVII в., точнее – в определенных типах романа этого столетия.
Ниже приводится список (конечно, неполный) хронологии романа XVII в. В него не вошли: развитие прециозного романа во Франции, барочного – в Германии и Италии, образцы классицист-ского романа. Точнее говоря, это хронологическая таблица тех родов западноевропейского романа, которые, продолжая некоторые традиции романа ренессансного, стали в XVII в. наиболее полным выражением критического “подражания природе”. Наряду с ним приводятся некоторые образцы документальной литературы, только еще превращающейся в литературу художественную, и, наконец, образцы сатирического жанра, исполняющие развитие романа XVII в.
Взятые в целом, романы приведенного типа так или иначе оказываются предшественниками “робинзонады” как характерного мировоззренческого стержня просветительского романа XVIII в., и здесь для понимания не только эволюции жанра, но и его генезиса особенно много дает роман Д. Дефо. Этот гениальный зачинатель романа XVIII в. как бы собрал в своей творческой мастерской типы романов, восходящих к, XVII в. Если “История капитана Сингльтона” прямо граничит с книгами капитана Смита, то “Молль Флеидере” – достойное увенчание пикарески; если “Роксана” типологически близка к романам Гриммельсгаузена, которых Дефо не читал, то “Дневник кавалера”, этот недооцененный шедевр Дефо, указывает на еще одну область прозы XVII столетия, оказавшую большое влияние на выработку новых форм реалистического искусства, – на подлинные и фальшивые мемуары XVII в., огромную литературу, прихотливо соединяющую атмосферу иикарескного романа и светского. Венцом всего этого обобщенного использования великого наследия романа XVII в. был новаторский “Робинзон Крузо”, в своей теме, однако, связанный с корнями реализма XVII в. уже не только потому, что там и здесь были робинзонады в переносном смысле слова, но и робинзонады буквальные: Симплиций становится одним из первых робинзонов XVII в., и некоторые исследователи (особенно И. Схольте в своих работах) показали, что его появлению на необитаемом острове предшествовали многочисленные робинзонады на немецком и голландском языках, до сих пор не включенные в понятие “литературы XVII века”, хотя нет сомнения, что они не менее значительны, чем сочинения фон Цезена или Ульриха Брауншвейгского.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...