Очерки творчества Толстого

А. Толстому предстояло пройти несколько кругов исканий, прежде чем по-настоящему открыть тему ре­волюции. На этом пути очень важен цикл произведе­ний, в котором писатель саркастически прощается со своим эмигрантским прошлым (рассказ “В Париже”).

В повести “Похождения Невзорова” ощутимо увле­чение писателя жанром приключений, хотя тон задает острая социальная сатира. В те же годы М. Зощенко разделывался с обывателем средствами комической но­веллы; В. Катаев, М. Булгаков, П. Романов разобла­чали его в рассказах и фельетонах; готовились

к атаке на обывателя И. Ильф и Е. Петров. Колоритные фигу­ры замшелого, старорежимного, но все еще опасно огрызающегося любителя перин и непроветриваемых помещений изобразили В. Лидин в повести “Мышиные будни” (1923) и М. Козаков в “Мещанине Адамейко” (1927).

У А. Толстого свой подход к этой теме и своя пози­ция – комическая фабула, в которой важную роль играет гротескная ситуация, строится на прекрасном знании дореволюционного мещанства. Центральный ге­рой повести конторщик Иван Семенович Невзоров – заурядный петербургский мещанин, мелкий проходи­мец. Его мечта о славе и богатстве ограничена

прави­лом: “Главное – тихонько, тихо, не противореча, нико­го не тревожа, бочком пробираться к счастью”.

Однако в сложной, неустроенной, противоречивой обстановке первых революционных лет невзрачный служащий преображается. Он убивает и грабит богатого анти­квара, попеременно выдает себя то за титулован­ную особу, то за солидного негоцианта, а то и просто за свободного интеллигента. Невзоров (под какой бы мас­кой ни выступал), ощущая себя богачом, энергично рвется к власти.

Ему уже мало робкой мечты служаще­го, поддерживаемой некогда чтением светской хроники. Преуспевающему дельцу-авантюристу мерещится коро­на императора, он подхлестывает себя мыслью, что и Наполеон “тоже был из мещан”.

Но героя повести преследуют неудачи. Тонкий лан­цет сатирика углубляется в святая святых владельца “наморщенного лобика” и последовательно вскрывает хищнические вожделения Невзорова. Ирония пронизы­вает все повествование – от характеристики централь­ного персонажа до картин и образов пестрой толпы разбитой и деморализованной контрреволюции.

Про­шедший через все унижения эмигрантской жизни (от шпиона контрразведки до организатора тараканьих бегов) “кандидат” в Наполеоны, “герой” блестящей светской хроники становится владельцем публичного дома.