Образы Свидригайлова и Лужина в романе “Преступление и наказание”

“Двойники” Раскольникова. Система образов в ” Преступлении и наказании ” строится так, чтобы показать и доказать ущербность теории Раскольникова, чтобы привести его самого к осознанию ее ложности. Герою романа кажется, что он ответствен только перед собственной совестью. Суд других он принципиально отвергает.

И все же при всей его отдаленности от людей, замкнутости, эгоцентричности он не может разорвать объективно существующие многообразные связи с внешним миром. Каждое лицо, разговор, даже случайная встреча могут стать стимулом

для новых нравственных испытаний и мучений (эпизоды с матерью и сестрой, с девочкой на бульваре и т. д.). Особое значение в эволюции Раскольникова имели его столкновения со Свидригайловым и Лужиным.

Свидригайлов, наделенный несомненным умом и богатым жизненным опытом, догадывается о смысле преступления Раскольникова, о причинах, толкнувших его на убийство. Он открыто смеется над “высокими побуждениями” молодого человека, его теориями. Ему-то теории не нужны, он и без них на практике реально преступает все человеческие нормы, обычаи, законы, нисколько не мучаясь, в отличие от Раскольникова, угрызениями

совести.

Тип Свидригайлова был намечен Достоевским еще в “Униженных и оскорбленных”. Но если в облике князя Валковского ощущались черты мелодраматического злодея, то Свидригайлов получился в художественном отношении более убедительным. Развратник и циник, он вместе с тем изображен писателем в состоянии какой-то внутренней растерянности, душевной неустойчивости и тревоги. Кажется, что ему становится ясной его собственная обреченность.

Сознание опустошенности и бесперспективности закономерно приводит его к самоубийству. Раскольников ужасается, увидев в Свидригайлове, как в кривом зеркале, реальное осуществление своих идей; отсюда его болезненная тяга к Свидригайлову, стремление разобраться в этом человеке и одновременно понять и самого себя.

Иначе строится отношение Раскольникова к Лужину. Только брезгливость и презрение вызывает у него делец буржуазной складки, “человек весьма почтенный”, чьи жизненные принципы основаны на эгоистическом расчете. Его подлая натура была разгадана Раскольниковым еще по письму матери.

Однако при встрече с женихом сестры Раскольников с ужасом убеждается, что между ним и Лужиным существует нечто общее, какие-то точки соприкосновения. Лужин тоже исповедует некие теоретические взгляды, опирающиеся на принципы “новейшей экономической науки”. Необходимо, по его словам, отбросить какой бы то ни было нравственный долг личности перед другими людьми: “…приобретая единственно и исключительно себе, я именно тем приобретаю как бы и всем…”, и это будет гарантией “всеобщего преуспеяния…”.. Отвращению Раскольникова нет предела, когда он начинает понимать, что слова Лужина есть сниженный, опошленный вариант его собственной теории.

Так сама жизнь заставляет героя романа убедиться, к каким последствиям на практике могут привести его идеи о праве “избранных” на “вседозволенность”, какие действия могут быть оправданы теорией о делении всего человечества па два разряда.