Образ и характер характеристика Тиля Уленшпигеля по произведению Легенда об Уленшпигеле (Шарль де Костер)

“Народ умирает, если не знает своего прошлого”,- предупреждал Костер. Жизнь Бельгии и существование бельгийской литературы он прямым образом связал с народными и революционными традициями, с образом Тиля Уленшпигеля как наглядным олицетворением таких традиции, наиболее прочных и надежных. Прочных тем паче, что сам Тиль не был сочинен Костером, он пришел в его роман из народного творчества, из многочисленных рассказов о похождениях находчивого и свободолюбивого простолюдина.

Костер не скрывал того, что он сохранил традиционный

образ, признавался, что двадцать глав первой части вообще заимствованы из одной старой фламандской книги об Уленшпигеле и лишь в какой-то мере переработаны писателем.

Таким образом, “великий гез”, деятель Нидерландской революции, коим становится Тиль в романе Костера, представляет собой результат эволюции героя народных преданий. При всей наглядности и исключительной живости повествования, “традиционного” Тиля трудно даже считать индивидуумом – в нем сосредоточены все приметы героя, за которым традиция народного вольнодумства издавна закрепляет роль самого духа народного. Костер откровенно

любуется бесконечными выходками озорного Тиля, раскрывающими необыкновенную талантливость его натуры – талантливость народа,- его ум, его веселость, его находчивость и его дерзость.

Дерзость Тиля первоначально проявляет себя в озорстве, од-нако с самого начала романа намечены конкретно-исторические обстоятельства, которые вскоре вынудят героя повзрослеть – ведь “два ребенка” родились одновременно, и беззаботный смех в романе Костера оказывается прелюдией национальной трагедии.

Народное естественно. Весомость “традиционного” героя умножается тем, что корни народного характера уходят в саму природу. Все, что делает Тиль, “натурально”, так же естественно и бесспорно, как все проявления природы. Совершенно очевидным отождествление героя со стихией естественного существования становится благодаря публицистически-открытому противопоставлению Тиля и его семьи испанскому королю и его двору.

Там все неестественно, противно природе. Не в деньгах счастье истина эта не нова, но ее замечательным образом еще раз подтверждает Костер. Филипп всемогущий государь, но он не может совладать даже с собственным своим телом. Жестокость тиранов, гнет реакции – все это в изображении Костера является прямым производным от противо-естественности “господ”.

Антагонизм богатых и бедных, эксплуататоров и эксплуатируемых, по Костеру, – антагонизм не только социальный: точнее говоря, он реализуется не только в социальных столкновениях. Крайний драматизм нарисованных Костером обстоятельств объясняется тем, что в его романе противоборствующие силы противостоят так же непримиримо, как непримиримы жизнь и смерть.

Социальная практика “господ” – это форма умерщвления. Считая зло силой, которая враждебна жизни, Костер превращает “злую” социальную практику в болезнь, разрушающую человека. Ненормальным становится благодаря своей патологической ненависти Филипп.

Рыбник почти буквально превращается в волка, происходит даже физиологическая его трансформация, он хочет “кусаться”.

А добрый Тиль даже не стареет, он вечно юн. Свобода М высочайшее благо, в этом суть героя Костера. Следует обратить внимание на то, что Костер старательно заключает образ Филиппа в такие ситуации, которые говорят о несвободе.

Рождение его сопровождается актами подневольной радости. Едва он подрос, как почувствовал себя в плену своей физической немощи. Взрослый Филипп, Филипп-король терзаем людей, но он сам пленник своей злости.

Даже брак его с королевой Марией – это клетка, это тюрьма, в которую их заключает бесчувственность и безнадежность. Как в тюрьме чувствует себя Филипп на супружеском ложе – и на английском престоле. Естественно и просто, с пользой для своего здоровья едят (когда есть пища) простые фламандцы, а король оказывается узником даже своего нездорового аппетита и болеет, объевшись пирожными.

Свобода превращена Косте ром в удел народа ибо свобода есть первая его потребность, есть суть воплощающего его героя, суть Тиля. У Тиля такая же органическая потребность в свободе, как потребность в жизни, в любви, в еде. По мере того как несвобода приобретает более чем ощутимые формы порабощения народа, его угнетения и даже уничтожения озверевшими слугами короля и церкви, естественное свободолюбие Тиля коренным образом видоизменяется. Из “традиционного” воплощения народного духа Тиль преобразуется в воплощении “духа Фландрии” – в индивидуальность, которая определяется историческим временем и конкретной средой, превращается в типический образ геза.

Тиль может стать рядом с образами подлинных деятелей Нидерландской революции, хотя он вымышлен, сочинен фантазией художника, – он такое же создание определенной эпохи.

Эту границу Костер отмечает точной датой. До нее Тиль жил во времени неопределенном; то, что с ним происходило, происходило “как-то”, “однажды”. Но страшную гибель отца Тиля Костер помечает датой – октябрь 1558 года. Известно, что вскоре начнется в Нидерландах революция,- в это именно время пепел сожженного Клааса стал биться о грудь Уленшпигеля.

Из беззаботного озорника он превратился в гражданина, осознавшего свою личную ответственность за судьбу Фландрии, Отныне Тиль не принадлежит своей возлюбленной, он не принадлежит и самому себе; одним осенним утром Тиль отправится в путь, чтобы обрести смысл существования своего в борьбе за свободу Фландрии.

Возмужание героя свершилось внезапно и безоговорочно. Не общение с духами на весеннем шабаше определило столь стремительную эволюцию, но личная трагедия героя – смерть близких людей, – открывшая ему смысл бытия. Комедия в раблезианском стиле превращается в трагедию.

Фландрия из места действия, из “территории” – в страну, в нацию. Возмужание становится уделом не только героя романа, но и его родины. Движение Тиля по бельгийским землям приобретает смысл и символический, и сугубо практический. Перемещаясь по территории порабощенной страны, герой словно бы собирает ее воедино, сплачивает, цементирует волей к сопротивлению.

И постепенно сам отодвигается, уступая место другому герою романа Фландрии.

Источники:

Шарль де Костер Легенда об Уленшпигеле./Пер. с фр. Н. Любимова; Вступит, статья Л. Андреева; Примеч. В. Смирина.- М.: Худож. лит., 1983.- 431 с. (Классики и современники. Зарубеж. лит-ра)

Аннотация:

Историческую основу “Легенды об Уленшпигеле” (1867)” главного произведения великого бельгийского писателя Шарля де Костера (1827-1879)” составляют события нидерландской революции XVI века. В образе легендарного Тиля Уленшпигеля воплощены неукротимое вольнолюбие и мужество народа Фландрии в борьбе с испанскими угнетателями и католическим мракобесием.