Обличение пошлости и мещанства в рассказах А. П. Чехова

Антон Павлович Чехов – писатель-юморист, писатель-сатирик, откликнувшийся на общественную обстановку современной ему России и поднявший в своих рассказах злободневные проблемы своего времени. Все рассказы писателя не только очень реалистичны, но в них еще и заложен глубокий философский смысл. “Пошлость пошлого человека” – это то, против чего всю жизнь боролся писатель. Протест против обыденщины, мещанства – главное в его произведениях.
Действительно, пошлость и мещанство жизни людей – вот чем наполнены рассказы Чехова

(в основном сатирические, а не юмористические), вот против чего он восстает и что обличает в своих произведениях “Крыжовник”, “Ионыч”, “Душечка”, “Человек в футляре”, “Палат № 6” и многих других.
А знаем ли мы, что такое пошлость, мещанство, мещанский образ жизни? В словаре пошлостью называется все низкое в нравственном отношении, то есть деградировавшее, а мещанами – людей с мелкими, сугубо личными интересами, с узким кругозором и неразвитым вкусом.
Такое понимание пошлости и мещанства мы видим прежде всего рассказе “Ионыч”, в котором знакомимся с Дмитрием Старцевым, врачом, назначенным в уездную земскую больницу. В начале рассказа это хороший врач, прекрасно выполняющий свои обязанности: год он проводит в “трудах и одиночестве”. Молодой, целеустремленный, мечтательный, с высокими идеалами – таким нам рисуется главный герой.

Он терпеть не может “картежников, алкоголиков, крикунов” – обывателей города, которые долгое время раздражали Старцева “своими разговорами, взглядами на жизнь и даже своим видом”. Доктор не вписывается в эту общую массу. Он другой. “Где же пошлость и мещанство?

Что обличает Чехов в этом рассказе?” – спросите вы.
Сначала – семью Туркиных. Это ограниченные, зацикленные на чем-то одном люди: госпожа Туркина пишет никому не нужные романы, Котик играет на фортепиано, хотя совершенно не умеет этого делать, Пава всю жизнь изображает одну и ту же пьеску.
В этой атмосфере формируется “новый” доктор Старцев. Если постепенно он жиреет только физически, то потом происходит и его моральное “ожирение”. И вот он уже не ходит пешком, не поет песенки, не умеет любить, не имеет высоких устремлений.

Он живет в своем ограниченном маленьком мирке, где важны лишь бумажки (деньги) да, позже, смотр домов и их покупка. Это уже не прежний молодой человек, бегущий на свидание ночью на кладбище. Он обленился не только физически, но и духовно настолько, что стал таким же обывателем и мещанином, как и все жители в городе С.
Но самое страшное – то, что Старцев сам знает: он “стареет, полнеет, опускается”, но ни желания, ни воли к борьбе с обывательщиной у него нет. Герой деградировал, деградировал окончательно и бесповоротно. Нравственная жизнь этого человека завершена.

Он стал пошлым человеком в пошлом мещанском обществе, которое с такою правдивостью и реалистичностью изображает Чехов и которое так смело обличает.
В рассказе”Крыжовник” деградация героя показана почти с самого начала произведения. Тоска, незанятость, ощущение пустот жизни и одиночества привели к тому, что наш герой – Николай Чимша-Гималайский – решил купить усадебку и посадить там крыжовник. И эта мечта, а позже – навязчивая идея, заставляет нашего героя жить впроголодь. Круг интересов этого героя замкнулся на одном – на покупке дома: “Он чертит план своего имения, и всякий раз у него на плане выходило одно и то же: а) барский дом, б) людская, в) огород, г) крыжовник”.

Можно даже сказать, что главное его устремление – не покупка дома, а наличие крыжовника, своего крыжовника.
И вот мечта Гималайского сбылась, и нашему новоиспеченному барину уже и нужно только, чтобы его называли “ваше высокоблагородие” и кормили досыта. А самое главное, чтоб под рукой всегда был кислый твердый крыжовник с собственного огорода.
“Вот так и становятся мещанами!” – думаем мы. Одна мечта, стремление к ее исполнению сделали жизнь нашего героя настолько скудной, что он “опустился” нравственно, морально. И мы не рады за него, а, скорее, презираем.

Высокая цель, желание, мечта должны не способствовать деградации человеческой души, а наоборот, делать ее возвышеннее, целеустремленнее, благороднее. А тут – пошлость и ограниченность, замкнутость на личном интересе.
Как же схожи образы Чимши-Гималайского и Оленьки из рассказа Чехова “Душечка”! Только если в рассказе “Крыжовник” звучит яркая и обличительная насмешка, ирония, то в рассказе “Душечка” мы чувствуем другое (иное) отношение автора к героине, его ироническое и, в то же время, презрительное отношение к ней.
Да, Душечка тоже зациклена на одном интересе, да, она ограничена и замкнута. Чем? В чем?

Почему? Своим стремлением обязательно кого-то любить. Сначала это был антрепренер Кукин, затем – управляющий лесным складом Василий Андреевич Пустовалов, потом – ветеринар, после побега которого “сама Олечка постарела, подурнела…”
Но самое главное – у героини не было своего мнения, и это – самое страшное. Душечка настолько была ограничена, что могла выражать только чье-то мнение, а своего не имела. У героини не было своей жизни, своих взглядов, а была лишь душа, которая потом полностью была отдана другим людям. Главным для нее было заботиться о ком-то, выражая чье-то мнение, соглашаться с ним.

Как такового, человека Оленьки, дочери отставного коллежского асессора Племянникова, не было.
В рассказе, думается, показаны не постепенное оскудение души героини, не ее нравственная деградация. Автор обратил внимание на самое страшное, что может быть, – отсутствие как души как таковой, отсутствие, как такового, своего мнения, отсутствие настоящего человека.
Из рассказа в рассказ Чехов смело и безбоязненно рисует то, что его окружает. Рисует страшное в ярких иронических красках, скрывая за этим свою боль и обиду, презрение к пошлости и мещанству человеческой жизни, а самое главное – человеческой души.
И мы с ужасом взираем вокруг себя и понимаем: пошлость и мещанство никогда не изживут себя, они часть этого мира, они – его порождение. И пока сама наша жизнь, действительность не перестанет “рождать” ограниченных и безнравственных людей, одной из основных тем русского литературы будет тема: “пошлость пошлого человека”.