О стихотворении “Еду ли ночью по улице темной” Н. А. Некрасова

В поэзии Некрасова второй половины 40-х гг., кроме стихов о народе и его угнетателях, появляются произведения, которые можно было бы отнести к интимной лирике, хотя это и не совсем точно. У Некрасова, едва ли не впервые в русской литературе, интимные чувства теснейшим образом оказываются связанными с социальными условиями жизни. Вместо традиционных абстрактных влюбленных (“он” и “она”), данных как бы вне времени и пространства, в стихах молодого поэта изображаются совершенно конкретные герои, поведение которых социально детерминировано.

Это относится, например, к стихотворению “Когда из мрака заблужденья…” (1845), под которым, по словам Дружинина, “сам Пушкин подписал бы свое имя всеми буквами, не боясь за славу первого русского поэта”.

Заметим, что именно с этим стихотворением впоследствии резко полемизировал Достоевский в “Записках из подполья”, хотя он же использовал некоторые его мотивы в “Преступлении и наказании”. Еще большую связь с творчеством Достоевского имеет другое стихотворение Некрасова – “Еду ли ночью по улице темной…”.

Здесь, пожалуй, наиболее отчетливо проявилось то новое, что

вносил Некрасов в поэзию. Недаром это стихотворение вызвало общий восторг современников.

“Скажите от меня Некрасову,- писал Тургенев в ноябре 1847 г., – что его стихотворение… меня совершенно с ума свело; денно и нощно твержу я это удивительное произведение и уже наизусть его выучил”. (Не хотите ли вы последовать примеру Тургенева?) Прошло 30 лет, и Чернышевский пишет из Сибири своей жене (15 марта 1878 г.): “Оно (это стихотворение) первое показало: Россия приобретает великого поэта”.

“Еду ли ночью по улице темной…”, подобно многим другим некрасовским стихотворениям той поры, выдержано в суровых, мрачных тонах. Характерны в этом отношении уже начальные строки, как бы предваряющие последующий тяжелый рассказ: темная улица ночью, буря в пасмурный день…

Слово в поэзии более весомо, нежели в прозе. В лирике очень часто нет подробных, детальных описаний событий, персонажей, обстановки; но порою одна только строка или даже одно слово вызывает у читателя представление о целой картине или целой биографии. Вдумайтесь, как много сказано о героине стихотворения всего в шести строчках:

Беден и зол был отец твой угрюмый, Замуж пошла ты – другого любя. Муж тебе выпал недобрый на долю:С бешеным нравом, с тяжелой рукой;Не покорилась – ушла ты на волю, Да не на радость сошлась и со мной…

Мы получаем представление о всей жизни человека – и о детстве, и о воспитании, и о характере.

Обратите внимание: ведь почти каждая строка могла бы быть развернута в целую сцену. Конечно, в прозе можно было бы написать отдельную главу о детстве героини, но разве для нас не достаточно двух только слов о ее отце: “Беден и зол”? Этим все сказано, это два опорных слова, объясняющих атмосферу, в которой жила и воспитывалась героиня.

Столь же многозначительна и следующая строка, рассказывающая о глубоком личном горе несчастной женщины: “Замуж пошла ты – другого любя…” Что вынудило ее к этому замужеству? Бедность? Просьбы отца?

Отчаяние? Поэт не отвечает на эти вопросы, он предоставляет нам возможность самим дорисовать картину.

Получаем мы некоторое представление и о характере героини – смелом, решительном, свободолюбивом: “Не покорилась, ушла ты на волю…” Необходимо было иметь мужество, чтобы разорвать цепи церковного брака (ведь разводы в те времена практически были невозможны). Но и в дальнейшем жизнь не принесла ей счастья… И обо всем этом рассказано всего лишь в шести строчках!

Стихотворение “Еду ли ночью по улице темной…” написано не просто о тяжелой жизненной ситуации, обусловленной конкретными социальными причинами. Его значение шире. Речь идет о трагическом одиночестве героев в этом жестоком мире, их отчужденности не только от других людей, но и друг от друга. И не случайно так выделен, так подчеркнут в стихотворении мотив судьбы. “С детства судьба невзлюбила тебя…” – читаем мы в начале.

А в финальных строчках звучит тревожное предчувствие: “И роковая свершится судьба?” Стихотворение приобретает более широкое, обобщенное, можно даже сказать, универсальное значение, потому что рассказывает в конечном счете о беззащитности человека перед безжалостной судьбой, долей, о неумолимом предопределении, о котором писал и Тютчев.

Трагическое звучание некрасовского стихотворения объясняется еще и тем, что в центре его было изображение женской судьбы. Здесь речь идет об очень острой и болезненной теме – теме “падшей женщины” (как и в стихотворении “Когда из мрака заблужденья…”). То, что считалось раньше недостойным высокой лирики, вводилось Некрасовым в сферу большого искусства.

Это относится не только к теме “падшей женщины”, но и ко всей атмосфере стихотворения, к характеру повествования, преисполненного конкретными подробностями повседневного быта.

В конечном счете, стихотворение рассказывает о гибели человека. Это настоящая трагедия, и именно поэтому так скорбно звучат заключительные строки: “Только во мне шевельнутся проклятья. И бесполезно замрут”. “Еду ли ночью…”,- писал Дружинин,- произведение, которое, по нашему мнению, не умрет до тех пор, пока русский язык останется языком русским”.

И когда Достоевский в романе “Преступление и наказание” создал образ Сонечки Мармеладовой, он, быть может, вспоминал стихотворение Некрасова “Еду ли ночью по улице темной…”.