О пьесе “Три сестры” А. П. Чехова

Пьеса была написана Чеховым специально для Московского Художественного театра. Этот замечательный театр возник в 1898 г. Его основали К. С. Станиславский и В. И. Немирович-Данченко. Театр открылся постановкой трагедии А. К. Толстого “Царь Федор Иоаннович”, но утвердил свое право на существование блестящим спектаклем по Чехову “Чайка”.

С тех пор тесные и дружеские связи укрепились у драматурга с молодыми и талантливыми режиссерами и артистами.

Героини новой пьесы “Три сестры” – сестры Ольга, Маша и Ирина – изображены

автором с нескрываемым сочувствием. Однако свойственная Чехову требовательность к людям заставляет его критически отнестись и к замечательным трем сестрам, и к Вершинину, и к Тузенбаху. Чеховские герои явно ощущают, что жизнь должна измениться, что дальше жить по-прежнему невозможно. “Или знать,- говорит Маша,- для чего живешь, или же все пустяки, трын-трава”.

И тем не менее все остается, как было. Герои вынуждены только обороняться…

Трагедия бездействия оказывается одной из главных тем пьесы. Так же, как и в “Дяде Ване”, ничего не меняется, как бы ни страдали любимые чеховские герои, как бы

ни стремились они что-то исправить, изменить, переделать. В этом отношении очень характерен постоянно возникающий в “Трех сестрах” мотив переезда в Москву. Обычно исследователи говорят, что Москва здесь становится символом, олицетворением мечты об иной, разумной, прекрасной жизни.

Все это так, однако же Москва остается вместе с тем и совершенно реальным городом, в который можно переехать. Но, несмотря на самое горячее желание, сестры не в состоянии осуществить свою мечту. Жизнь остается прежней.

Тема труда, всегда очень важная для Чехова и его героев, никогда ранее не занимала столь большого места, как в “Трех сестрах”. О труде, как о единственном спасении, мечтают Ирина и Тузенбах. Однако оказывается, что сам по себе труд еще не дает человеку полного удовлетворения.

Утомительна и безрадостна для Ольги ее преподавательская работа в гимназии. Разочарована и Ирина, ставшая телеграфисткой. Она же и объясняет причины своего разочарования: это “труд без поэзии, без мыслей”.

Лишь муж Маши, учитель Кулыгин, полностью доволен своей работой, образом жизни. “Чувствую себя счастливым”,- говорит он. Между тем для Чехова довольство человека самим собою является явным признаком его ущербности, мещанской самоуспокоенности, сытости и равнодушия. Еще в “Чайке” Сорин говорил доктору Дорну: “Вы сыты, поэтому равнодушны к жизни, вам все равно”. Эта же тема раскрывается в “Трех сестрах”, где страданиям и нравственным поискам чеховских героев, напряженно и страстно мечтающих о лучшем будущем, контрастно противопоставляется торжествующая пошлость Наташи, нагло вытесняющей сестер из дома, и футлярная ограниченность Кулыгина, который, как заклинание, повторяет: “Я доволен, я доволен, я доволен!”

В “Трех сестрах” не забыт еще один постоянный чеховский критерий ценности и богатства человеческой личности: отношение к красоте мира, к природе. Лучшие чеховские герои (как Астров в “Дяде Ване”) не мыслят жизни без цветов, без деревьев. Вершинин, впервые попав в Дом к сестрам, говорит: “Сколько, однако у вас цветов!..

У меня в жизни не хватало именно вот таких цветов…” Тузенбах связывает мысль о парке, лесе с мечтой о будущем: “Какие красивые деревья и, в сущности, какая должна быть около них красивая жизнь!” И в явном контрасте с этим звучит в пьесе голос Наташи, воплощающей омерзительную и воинствующую бездуховность: “Велю прежде всего срубить эту еловую аллею, потом вот этот клен… По вечерам он такой некрасивый…”

Для Чехова отношение к цветам, деревьям, природе есть мера нравственности, порядочности, человечности. Проблема судеб красоты в современном мире стала одной из центральных и в последней пьесе Чехова.