Нужен ли Базаров России? (по статье Д. И. Писарева “Базаров”)

Пускай погибнут наши имена, лишь бы общее дело было спасено!
П. В. Верньо
Прощаясь в конце романа с Одинцовой, умирающий Базаров между прочим произносит важные для идейного содержания романа слова: “Я нужен России… Нет, видно, не нужен. Да и кто нужен? Сапожник нужен, портной нужен, мясник…” – и путает их с бредом: “…мясо продает… мясник… постойте, я путаюсь…

Тут есть лес” (XXVII).
Сначала кажется, что Базаров, а вместе с ним и Тургенев ставят странный вопрос. Базаров – будущий лекарь, образованный человек,

умеющий и желающий работать, могущий, по словам Аркадия Кирсанова, отлично заниматься и практической медициной, и наукой, и не только этими видами деятельности (XXI). Почему же он не нужен своей стране, где остро чувствуется нехватка и лекарей, и дельных образованных людей?

Дело в том, что вопрос Базарова для писателя имеет совершенно конкретный подтекст: нужен ли России Базаров-нигилист, то есть революционер. Сам Тургенев, будучи либералом, человеком умеренных политических взглядов, на поставленный вопрос, как кажется, дает отрицательный ответ, поэтому Базаров на протяжении всего романа представлен как герой-одиночка,

а в конце романа умирает, так и не реализовав ни в чем своих выдающихся способностей. Мало того, уже через полгода после его смерти о нем никто и не помнит, кроме несчастных стариков родителей да ничтожного Ситникова, который “толчется в Петербурге и (…) продолжает “дело” Базарова” (XXVIII).

Свой замысел относительно образа Базарова Тургенев раскрыл в частном письме от 14 апреля 1862 года к своему другу – писателю К. К. Случевскому: “Мне мечталась фигура (…) сильная, злобная, честная – и все-таки обреченная на гибель – потому что она все-таки стоит еще в преддверии будущего…”. Иными словами, писатель допускал, что в будущем люди базаровского типа могут найти полезное применение своим “революционным талантам”, но сейчас – в 60-е годы XIX века – нигилистические идеи Базарова Тургенев считает ненужными и опасными.
Интересно, что Писарев, будучи революционным демократом по политическим убеждениям, соглашается с Тургеневым: Базарову в современных исторических обстоятельствах нечего делать и, следовательно, его смерть вполне оправдана: “Действие романа происходит летом 1859 года; в течение 1860 и 1861 года Базаров не мог бы сделать ничего такого, что бы показало нам приложение его миросозерцания к жизни” (X). Наука для Базарова, по мнению критика, не является самоцелью: он “никогда не сделается фанатиком, жрецом науки; (…) он будет заниматься ею или для того, чтобы дать работу своему мозгу, или для того, чтобы выжать из нее непосредственную пользу для себя и для других” (X). Если не наука, то что же может увлечь молодого нигилиста по-настоящему? Писарев развивает свою мысль дальше, говоря о возможном будущем людей базаровского типа: “… в этих людях таятся колоссальные силы.

В чем выразятся эти силы? (…) Из Базаровых, при известных обстоятельствах, вырабатываются великие исторические деятели; такие люди долго остаются молодыми, сильными и годными на всякую работу; они не вдаются в односторонность, не привязываются к теории, не прирастают к специальным занятиям” (X).
Последующие рассуждения критика свидетельствуют, что он понял тургеневский подтекст в предсмертных словах Базарова: “новые люди” “всегда готовы променять одну сферу деятельности на другую, более широкую и более занимательную; они всегда готовы выйти из ученого кабинета и лаборатории” (X). Здесь очень кстати Писарев вспоминает Вениамина Франклина, знаменитого физика и одного из основателей США. Этот американец в юности был простым типографским наборщиком, потом успешным хозяином типографии и благотворителем. Он основал первую в североамериканских штатах общедоступную библиотеку (1731), а через десять лет – Пенсильванский университет (1740).

Кроме того, Франклин был ученым-естествоиспытателем: общеизвестны его работы в области атмосферного электричества. Однако он оставил свой успешный бизнес, и благотворительность, и науку, как только дело дошло до войны за независимость североамериканских колоний, а потом и до работы над Декларацией независимости США (1775-1776). Можно предположить, что именно в подобной общественной деятельности, по мнению Писарева, раскроются незаурядные способности Базарова.
Итак, в 60-е годы XIX века Базаровы не нужны и с точки зрения Тургенева, и с точки зрения Писарева. А кто же нужен? Некоторые литературоведы считают, что ответ автора очевиден и содержится в словах, следующих непосредственно за роковым вопросом Базарова (“Сапожник нужен, портной нужен, мясник…”). Доказательство такой точки зрения выглядит следующим образом: “Настоящая жизнь – это созидание, поэтому даже такие обыкновенные люди, как сапожник, портной, торговец (мясом), ощущают свою необходимость, нужность, полезность.

А нигилист, не считающийся с этими потребностями, рано или поздно превратится в мясника иного рода – в палача, чье презренное ремесло отрицает все усилия доктора” (Л. Рослякова “На пути к герою” //Литература, 1998, №47,с.3). Конечно, человечеству нужны сапоги и мясо, но столь же нужны ему благородные идеи, достойные цели, трудное и эффективное дело, высокие чувства и еще много разных духовных ценностей, которых ни сапожник, ни мясник (в силу низкой образованности) не в состоянии создать. Это работа для “мыслящего пролетариата”, то есть для интеллигенции – писателей, критиков, философов, научных и общественных деятелей и т. п.
И вот “мыслящий пролетарий” – писатель Тургенев, в отличие от современных литературоведов, не может ответить на вопрос: “Кто нужен России?”. Поэтому в романе “Отцы и дети” и “отцы” (Кирсановы), и “дети” (Базаров) обладают своими достоинствами и своими недостатками, но и те, и другие, по мнению писателя, оказываются бесперспективными. И критик Писарев (тоже “мыслящий пролетарий”) не спешит с приговором герою-нигилисту: пока Базаров не нужен России, но окончательно судить о подобных людях “можно будет только тогда, когда Базарову и его сверстникам минет лет пятьдесят и когда им на смену выдвинется новое поколение, которое в свою очередь отнесется критически к своим предшественникам” (X).
В заключение следует сказать, что Писарев верно понял замысел Тургенева, поэтому рассуждения критика в статье “Базаров” совпадают с высказываниями писателя из частных писем. Писарев согласился с Тургеневым: сейчас Базарову нечего делать в России: “Базаровым все-таки плохо жить на свете, хоть они припевают и посвистывают. Нет деятельности, нет любви, – стало быть, нет наслаждения.

Страдать они не умеют, ныть не станут, а подчас чувствуют только, что пусто, скучно, бесцветно и бессмысленно” (XI).
Определив таким образом современную российскую действительность вообще и судьбу Базарова в частности, Писарев вступил в идейный спор с Чернышевским и редакцией “Современника”, которые утверждали, что именно в настоящее время в России перед молодыми людьми стоит огромная по важности общественная задача – крестьянская революция. Она должна свергнуть абсолютизм и установить настоящую волю (“чтоб народ всему голова был”), справедливый суд и равенство всех граждан (Н. Г. Чернышевский “Барским крестьянам от их доброжелателей поклон”). Спор с “Современником” будет продолжен в статьях “Мотивы русской драмы” (1864) и “Реалисты” (1864).

В “Реалистах” – своем программном произведении – Писарев сформулирует серьезное дело для Базарова – просвещение общества: воспитывать, растить, умножать количество “мыслящих реалистов”, они и составят цвет нации, который приведет ее к “созданию новых миров из первобытного тумана” (XVII).