Нравственные искания Андрея Болконского в романе Л. Н. Толстого “Война и мир”

Образ Андрея Болконского – это один из самых Сложных образов в романе “Война и мир”. Сначала, по замыслу Толстого, это был просто “блестящий молодой человек”, убитый в Аустерлицком сражении, затем он стал сыном старика Болконского, потом образ приобрел еще большую самостоятельность и глубину.
Попробуем проанализировать характер героя. Тип Андрея Болконского – тип человека рационального, рассудочного, склонного к постоянному самоанализу. Он наделен незаурядным умом, резким и ироничным, блестящей памятью, сильной волей.

Пьер

всегда удивлялся начитанности князя Андрея, его необыкновенной памяти, способности работать и учиться. Отсутствие же склонности Болконского к мечтательному философствованию тоже поражало Пьера, но в этом он видел силу князя Андрея, а не слабость.
Действительно, как замечает Н. К. Гудзий, по внутренней собранности, организованности, четкой дисциплине, сильной воле характер Болконского контрастирует с характером Пьера Безухова. Однако “сама напряженность его [князя Андрея] мысли – результат большого, хотя и скрытого темперамента, внешне сдерживаемого внутренней дисциплиной и выдержкой человека, умеющего управлять своими душевными движениями”.
Отличительная черта князя Андрея – энергичность, стремление к активной деятельности. Он молод и честолюбив, мечтает о подвигах и славе. Кумиром Болконского в этот период является Наполеон.

И князь Андрей едет в армию, где он может проявить себя, реализовать свои честолюбивые помыслы.
Накануне Аустерлицкого сражения Болконский весь находится во власти охвативших его мечтаний. Ему представляется, как он “твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам”, как все поражены “верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию… и один одерживает победу”. Здесь в сознании героя начинается спор двух внутренних голосов.
Другой внутренний голос возражает князю Андрею, напоминая ему о смерти и страданиях. Но первый голос заглушает эти неприятные для него мысли: “Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди, – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и ни неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю…”.
Как отмечает Г. Б. Курляндская, наличие двух голосов во внутреннем монологе героя свидетельствует о раздвоенности, противоречивости Болконского. И на противоречивость эту Толстой указывал едва ли не с первых страниц романа.

Подчеркивая в герое безусловные достоинства, писатель наделяет князя Андрея и рядом отталкивающих черт. Нетерпимость, претензии на собственную исключительность, чувство презрения и брезгливости по отношению к окружающим, аристократическая гордость часто рождают в нем чувство превосходства над людьми.
Чувство превосходства, смешанное с презрением, Болконский испытывает по отношению к жене, штабным офицерам и солдатам, салонной аристократии. Чувство превосходства он испытывает даже общаясь с Пьером, хотя, казалось бы, искренне любит друга. Вспомним их разговор, когда Пьер, краснея, говорит о том, что он незаконный сын. “Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него.

Но во взгляде его, дружеском, ласковом, все-таки выражалось сознание своего превосходства”.
В другом месте Толстой прямо пишет о том, что Болконский “огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами”. Это постоянное чувство превосходства над людьми, подпитываемое реальными способностями героя, а также складом его мышления и особенностями мировосприятия, способствовало развитию в Болконском индивидуалистических настроений.
В Аустерлицком сражении честолюбивые мечты князя Андрея о своем “Тулоне” разбиваются, едва успев сбыться. Болконскому удается предотвратить охватившую войска панику и поднять батальон в атаку, когда, с полковым знаменем в руках, он бросается вперед, призывая солдат к наступлению.
Однако в этом сражении князь Андрей получает тяжелое ранение, и жизнь открывается ему совсем по-иному. Истекая кровью на Аустерлицком поле, Болконский вдруг осознает, насколько пусты, мелки и ничтожны все его прежние желания. Мечты о славе, героическом подвиге, любви окружающих, гений Наполеона – все кажется ему суетным, далеким от истинного смысла жизни, “заключенного в огромном, бесконечном небе”, которое он видит перед собой.
“Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец”.

В жизни героя происходит своего рода “переворот”, резко меняющий его судьбу.
Осознав мелочность честолюбивых помыслов, князь Андрей уходит в частную жизнь. Он решает больше не служить ни в армии, ни в штатской службе, в душе его – “охлаждение к жизни”, в мыслях – скептицизм и безверие, в чувствах – равнодушие и безучастность.
Болконский начинает жить для своей семьи, занимаясь воспитанием Николеньки после смерти Лизы. Однако “простая жизнь дается ему со страданием, тайная ее глубина и значительность для него не открыта”. И причиной этого является не только чувство собственной исключительности, неизменно присутствующее в Болконском, но и особая внутренняя сложность князя Андрея, которая передается Толстым через соотнесение мироощущения героя с образом далекого, бесконечного, голубого неба.
Как замечает С. Г. Бочаров, образ неба здесь заключает в себе многое – тут и величие, и вечность, и стремление к идеалу, и холодность, безжизненность. Оборотная сторона строгости, требовательности и нетерпимости Болконского – это стремление героя к “небесному” идеалу, жажда обрести такой идеал в земной жизни, жажда совершенства и правильности во всем. Болконский, по замечанию исследователя, не может соединить “небесное” и “земное” в своей душе, не может примириться даже с малейшим отступлением от “идеала”. Грубая действительность часто оскорбляет идеалистически-возвышенное восприятие князя Андрея.

Поэтому здесь возникает подспудный мотив смерти – Болконский “слишком хорош” для земной жизни.
И “постаустерлицкое состояние” героя целиком соответствует “небесной холодности и отрешенности”. Пьер, приехавший в Богучарово, поражается равнодушию и скептицизму князя Андрея, его потухшему взгляду. Безухов с воодушевлением рассказывает другу о тех преобразованиях, которые он провел в имениях, но князь Андрей скептически относится к необходимости этих нововведений.

Судьба крестьян его не волнует: “Ежели их бьют, секут и посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он свою ту же скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как был прежде”.
Болконский доказывает Пьеру, что нужно жить для себя, не задумываясь о глобальных проблемах бытия. Пьер же убеждает друга в необходимости “жизни для всех”. Но такая жизнь принесла князю Андрею лишь горечь и разочарование: желая подвига, славы и любви окружающих, он утратил веру в себя, в действенность, значительность какой-либо деятельности. “Я знаю в жизни только два действительные несчастья: угрызения совести и болезнь.

И счастие есть только отсутствие этих двух зол”, – говорит Болконский Пьеру.
Пьер же считает, что душевный кризис друга – состояние временное, что сиюминутные убеждения князя Андрея далеки от истины, которая существует в мире независимо от всех человеческих заблуждений. “…Есть истина и есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить… что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно…” – убеждает он Болконского.
Слова Пьера воодушевляют князя Андрея, в душе его просыпается “что-то давно заснувшее, что-то лучшее и радостное”. “Возвращению героя к жизни” помогает и его поездка в Отрадное. Здесь он встречает Наташу Ростову, слышит нечаянно ее ночной разговор с Соней. Как замечает В. Ермилов, Наташа самим существованием своим, “полнотою, избытком сосредоточенной в ней силы жизни” зовет Болконского к жизни.

Именно после услышанного им ночного разговора в душе его просыпается “неожиданная путаница молодых мыслей и надежд”; обновленный, преображенный дуб, напомнивший о старости, теперь вызывает в душе князя Андрея “беспричинное весеннее чувство радости”, жажды деятельности и любви.
Однако здесь снова возникает мотив отчуждения героя от жизни. С Наташей, которой суждено сыграть ключевую роль в судьбе Болконского, он даже не пытается познакомиться, – так писатель подчеркивает, что “жизнь идет независимо от Андрея Болконского, сама по себе; ей, жизни, нет дела до уединившегося, отгородившегося от нее князя Андрея”.
И этот мотив отчуждения от жизни, думается, связан и с несостоявшимся счастьем Болконского, с его несчастливой любовью. По Толстому, счастья достоин лишь тот человек, в котором есть для этого необходимая воля к жизни, любовь к ней, принятие ее. Все то, что дает ощущение жизненной полноты и естественной радости человеческого существования.
В Болконском же все его бессознательные порывы к жизни не могут восстановить гармоническое равновесие личностного восприятия и реального, прозаического окружающего мира. Поэтому Чувства героя здесь – это не более чем один из таких порывов его.
После поездки в Отрадное князь Андрей вновь обретает желание “жить вместе со всеми”, в нем возрождается утраченная энергия, пробуждается интерес к общественной деятельности. Он едет в Петербург, чтобы принять участие в проводимых в России реформах. Его героем на этот раз является Сперанский.

Став членом комиссии по составлению воинского устава, князь Андрей испытывает в Петербурге “чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы”. Сперанский кажется ему идеалом “вполне разумного и добродетельного человека”, он испытывает к нему “страстное чувство восхищения, которое он когда-то испытывал к Бонапарте”.
Однако, восхищаясь необыкновенным складом ума Сперанского, его энергией и упорством, князь Андрей вместе с тем неприятно поражен его холодным, зеркальным взглядом, не пропускающим к себе в душу, и слишком большим презрением к людям, которое он заметил в этом человеке.
На домашнем обеде у Сперанских князь Андрей окончательно разочаровывается в своем кумире. В домашней обстановке человек наиболее естествен – Болконскому же все жесты, позы, речи Сперанского кажутся деланными и наигранными. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражает князя Андрея. И опять героя посещают мысли о ничтожности происходящего, он вспоминает свои хлопоты, искательства, формализм заседаний, где “старательно и кратко обходилось все, что касалось сущности дела”.

Поняв всю тщетность этой работы, бюрократизм чиновников, а главное, почувствовав, что работа не может сделать его счастливее и лучше, князь Андрей уходит с государственной службы.
В Петербурге Болконский вновь встречается с Наташей Ростовой, и эта случайная встреча на балу становится судьбоносной. “Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью, и робостью, и даже ошибками во французском языке”. В Наташе его бессознательно привлекает то, чего нет в нем самом, – простота, полнота жизни, принятие ее, непосредственность восприятия и огромная внутренняя свобода. Он чувствует в Наташе “присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких-то неизвестных ему радостей…”
Сам Болконский никогда не был внутренне свободен – он скован общественными правилами, моральными нормами, воспринятыми душой догмами, своими идеалистическими требованиями к людям и жизни. Поэтому любовь к Наташе – самое сильное из всех чувств, испытываемых героем. Это самый большой порыв его к жизни.

Однако счастью Болконского не суждено было состояться: Наташа неожиданно увлеклась Анатолем Курагиным и разорвала свои отношения с князем Андреем.
И Болконский вновь идет на военную службу. Теперь эта служба для него – спасение от личного несчастья, желание забыться в кругу новых людей и дел. “Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и поэтому он старался в отношении этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг”.
Но то же чувство долга не позволяет ему оставаться безучастным к великим, грандиозным событиям. Нашествие французов на Россию для Болконского – точно такое же несчастье, как и смерть его отца, как и разрыв с Наташей. Свой долг князь Андрей видит в том, чтобы защищать родину.
Перед Бородинской битвой он разговаривает с Пьером, приехавшим на поле сражения. Болконский больше не верит в военный гений и в разумную волю отдельной личности. Вера его теперь заключается в “народном чувстве”, той “скрытой теплоте патриотизма”, которая объединяет всех русских солдат и дает им уверенность в победе. “Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!” – говорит он Пьеру.
В бою князь Андрей получает тяжелое ранение, после чего его оперируют. Здесь герой снова ощущает близость смерти, и только теперь происходит перелом в его мировосприятии. После перенесенных страданий он чувствует “блаженство, давно не испытанное им”. Сердце его наполняет незнакомое ему ранее чувство христианской любви.

Он чувствует жалость и сострадание, увидев раненого, лежащего рядом Анатоля. “Сострадание, любовь к братьям, к любящим, ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле…” – все это открывается вдруг князю Андрею.
Однако всеобщая, сострадательная любовь начинает бороться в умирающем Болконском с любовью к Наташе, когда они встречаются в Мытищах, с любовью, привязывающей его к жизни. И первая любовь побеждает – вместе с ней князь Андрей “отказывается” от жизни, умирает. Таким образом, Толстой в романе противопоставляет жизнь и христианскую, всепрощающую любовь.
Таким образом, вся жизнь Андрея Болконского была проникнута стремлением к недостижимому идеалу. Таким идеалом для него оказывается всепрощение и сострадание. Обретя новое мировосприятие, он преодолевает душевную ограниченность индивидуализма и нетерпимости.

Умирает он, достигнув гармонии если не с жизнью, то хотя бы с самим собой.