Новаторство Чехова-драматурга (по пьесе “Вишневый сад”)

Человек, который задолго предчувствовал
Многое из того, что теперь совершил, сумел
Бы принять все предсказанное им.
К. С. Станиславский
Антон Павлович Чехов является в истории русской драматургии не только выдающимся драматургом – автором известных пьес “Три сестры”, “Чайка”, Дядя Ваня”, но и драматургом-новатором. И его творческое своеобразие особенно проявилось в пьесе “Вишневый сад”.
Эту пьесу Чехов назвал комедией. В своих письмах он неоднократно подчеркивал это. Ho современники воспринимали его новую

вещь как драму.

Станиславский писал: “Для меня “Вишневый сад” не комедия, не фарс, а трагедия в первую очередь”. И он поставил пьесу “Вишневый сад” именно в таком русле.
Эта постановка, несмотря на шумный успех у зрителей, не удовлетворяла Чехова: “Одно могу сказать: сгубил мне пьесу Станиславский”. Сгустив драматические краски, Станиславский, очевидно, нарушил чеховскую меру в соотношении драмагического с комическим, грустного со смешным. Получилась драма там, где Чехов мечтал о лирической комедии.
Ho в этой удивительной по содержанию и точности “предсказаний” драме Чехов

воплотил свою идею о том, что “все давно уже отжило, состарилось”, и все только ждет “начала чего-то молодого, свежего”. Возможно, этим и объясняется своеобразие “новой чеховской драмы”.
Прежде всего Чехов разрушает ключевое событие, организующее сюжетное единство классической русской драмы. С его исчезновением сюжетные линии отдельных героев в пьесах Чехова децентрализуются. В пьесе нет главного героя, как, например, в пьесе колосса русской драматургии Островского “Гроза” – Катерины. Основные действующие лица этой пьесы совершенно отчетливо делятся на три группы: старые хозяева Гаев и Раневская; Лопахин, представляющий собой новый класс буржуазии, который придет на смену поколению дворянства; и последняя группа образов это Аня и Трофимов – новая социальная сила, противостоящая дворянству и буржуазии.

Однако драма при этом не рассыпается, а собирается на основе иного, внутреннего единства. Из множества разных, параллельно развивающихся жизней, из множества голосов различных героев вырастает единая судьба, формируется общее для всех настроение.
С исчезновением сквозного действия в пьесах Чехова устраняется и классическая одногеройность – сосредоточенность драматургического сюжета вокруг главного, ведущего персонажа. Уничтожается привычное деление героев на главных и второстепенных, каждый ведет свою партию, а целое, как в хоре без солиста, рождается в созвучии многих, равноправно звучащих голосов и подголосков. Господа и слуги, старые и новые хозяева сада, отцы и дети – все они объединены вишневым садом, который сплачивает и разъединяет их.
Чехов приходит в “Вишневом саде”, в других пьесах к новому раскрытию драматургического характера. В классической драме герой выявлял себя в поступках и действиях, направленных к достижению поставленной цели. Чехов открыл в драме новые возможности изображения характера.

Он раскрывается не в борьбе за достижение цели, а в переживании противоречий бытия. Пафос действия сменяется пафосом раздумья. Возникает неведомый классической драме чеховский “подтекст”.
У героев Чехова смыслы слов размыты, люди никак в слово не умещаются и словом исчерпаться не могут. В “Вишневом саде” во втором акте пьесы в глубине сцены проходит герой Епиходов живое воплощение несуразности и несчастья. И это нескладность чувствуется даже в диалоге, когда речь заходит о Епиходове:
Любовь Андреевна (задумчиво). Епиходов идет…
Аня (задумчиво). Епиходов идет…
Гаев. Солнце село, господа.
Трофимов. Да.
Души героев через обрывки слов показывают о неустроенности и нелепости своей несложившейся, обреченной жизни. При внешнем разнобое и нескладности диалога есть внутреннее душевное сближение, на которое откликается в драме какой-то космический звук: “Все сидят, задумались. Тишина. Слышно только, как тихо бормочет Фирс.

Вдруг раздается отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный”.
В драме Чехова умышленно стушевана речевая индивидуализация героев. Речь их индивидуализирована лишь настолько, чтобы она не выпадала из общей тональности драмы. По той же причине речевая стихия героев Чехова мелодична, напевна, поэтически напряжена. “А н я. Я спать пойду.

Спокойной ночи, мама”. Вслушаемся в эту фразу: перед нами ритмически организованная речь. Эта ослабленность речевой индивидуализации и поэтическая приподнятость языка героев нужны Чехову для создания общего настроения, пронизывающего от начала до конца его драму и сводящего в художественную целостность царящий на поверхности речевой разнобой.
События в драмах Чехова можно назвать лишь репетицией, лишь проверкой или предварительной подготовкой к решительному конфликту, которому пока разыграться не дано, но который наверняка произойдет в будущем. А пока идет лишь медленное накопление драматических сил, к решительным поединкам они еще не готовы. Драматичность “Вишневого сада” в том, что самые трагичные процессы произойдут после окончания пьесы.

Нам неизвестно, что произойдет с героями дальше, как сложится их жизнь. Ясно одно – это будет трагедия.
Для чеховских драм характерно четырехактное построение. Первый акт начинается с относительно медленного вступления, как бы экспозиции к действию. Движение первого акта довольно быстрое, бодрое.
Затем второй акт – замедленный, движение и общая тональность приглушены, общий характер этого акта – лирическое раздумье. В этом акте психологически подготавливается кульминация.
Третий акт у Чехова обычно кульминационный. В нем происходит нечто важное. Движение этого акта всегда оживленное.
Последний акт необычен по развязке. Движение его замедляется. Последовательный спад возвращает действие после взрыва в обычную колею.

Будничное течение жизни продолжается. Чехов бросает взгляд в будущее, развязки как завершения человеческих судеб у него нет. Поэтому первый акт выглядит как эпилог, а последний – как пролог драмы.
Новаторство Чехова-драматурга граничит с гениальностью. Вероятно, это и является разгадкой того, что пьесы Чехова и сейчас в репертуарах не только российских театров, но и зарубежных. И каждый из нас, кто вновь и вновь встречается с драмами А. П. Чехова, заряжается вечными человеческими ценностями: надеждой, верой и любовью.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...

Новаторство Чехова-драматурга (по пьесе “Вишневый сад”)