“Никто не понимал так ясно и тонко, как Антон Чехов, трагизм мелочей жизни…”

Чехов является общепризнанным мастером короткого рассказа. Основной его творческий прием – максимальное количество информации при относительно малом объеме текста, отсюда такое внимание к деталям, способность сделать символичной самую обычную житейскую историю. В произведениях Чехова почти никогда нет сюжета как такового – или он не столь важен, или речь идет об одном эпизоде, или сразу о целой человеческой жизни.

Одним из таких рассказов является “Ионыч”. Его главная тема – взаимоотношение человека и среды. Собственно,

с описания среды произведение и начинается. Это губернский город С. и семья Туркиных, “самая талантливая и образованная в городе”.

Иван Петрович Туркин, которого иначе как “массовиком-затейником” не назовешь. Вера Иосифовна, пишущая романы, подражая Жорж Санд, всегда начинающиеся с одной и той же фразы – “Мороз крепчал”, их дочь, регулярно терзающая рояль, неизменный запах жареного лука – все это создает картину торжествующей пошлости. Если эта семья наиболее талантлива, то об остальных обитателях города и говорить не приходиться. Кстати, само понятие “пошлость” было введено в

русскую литературу именно Чеховым. .

Итак, среда в городе С. непоправимо пошлая. Пошлость здесь не просто “грубая безвкусица”, по словарному определению, а стиль жизни. Но чтобы говорить о противостоянии личности и среды, как минимум должна появиться соответствующая личность. И личность появляется – это земский врач Дмитрий Ионыч Старцев, интеллигентный человек, водящий знакомство с семьей Туркиных.

Он многое видит – и плохую игру Котика, и глупость Ивана Петровича, ему принадлежит прекрасная фраза: “Бездарен не тот, кто не умеет писать повестей, а тот, кто их пишет и не умеет скрыть этого”.

Но парадокс состоит в том, что Старцев точно так же пошл, как и Туркины, только пошл по-другому, незаметнее, и от этого он еще пошлее. Старцев смотрит на окружающее достаточно трезво, но никак не противостоит ему, а принимает его – с самого начала. Игра Котика ужасна, но ее приятно слушать, романы Веры Иосифовны маразматичны, но после них в “голову идут хорошие, покойные мысли”. Обыватели и их разговоры раздражают Старцева, но он регулярно появляется на различных семейных праздниках и играет в винт, уклоняясь от таких развлечений, как театр и концерты.

Его мысли постоянно перетекают от возвышенного к низменному.

Старцев до конца жизни сохраняет позу человека, стоящего над средой, пытается, вероятно, из тщеславия внушать философские идеи либеральным обывателям, но истинное наслаждение доставляет ему лишь накопление денег. С каждым годом позу сохранять все труднее, и Ионыч становится просто странноватым, раздражительным и одиноким стариком. Он меняется и внешне – становится ожиревшим и уродливым. Но внутреннего изменения не произошло.

Доктор Старцев не сдался и не переродился под влиянием среды. Противостояния не было, пошлость представлена “вещью в себе”, не имеющей выхода во внешний мир, а Ионыч и Туркины были только двумя полюсами, создающими некоторое напряжение внутри нее. Трагедия Старцева состоит в том, что сам он искренне верит в то, что стоит над средой.

Это мешает ему найти нравственную опору вне ее, так как этого “вне” просто не существует. Но и слиться со средой до конца он тоже не может, отсюда – постоянное ощущение дискомфорта. Он несчастен, так как слишком силен, чтобы успокоиться, и слишком слаб, чтобы действительно противопоставить себя обществу.

Он – олицетворение пошлости и одновременно ее жертва.