НЕХОРОШАЯ КОММУНАЛЬНАЯ КВАРТИРА (Мастер и Маргарита Анализ)

НЕХОРОШАЯ КОММУНАЛЬНАЯ КВАРТИРА

Квартира – совсем не случайный образ для Михаила Булгакова. Именно квартира становится тем художе­ственным пространством, в котором разворачиваются основные события, обнажаются конфликты, выносятся приговоры, свершаются возмездия и даруются награды. Вспомните квартиру профессора Преображенского – мастерская демиурга, создателя, на которую поднимает лапу неблагодарное его создание. Перечитайте “Зойкину квартиру” – уже в названии Булгаков очерчивает гра­ницы художественного мира стенами

и дверями клетки, в которой томятся человеческие души.

Наконец, взгляни­те на пространство “Мастера и Маргариты”: нехорошая квартира № 50, в которой разворачивается бескрайний космос сатанинского бала, комнатушка в подвале, кото­рая становится пристанищем большой настоящей люб­ви, помпезное жилище Латунского, разгромленное Мар­гаритой в приступе святой мести, безупречная комната образцовой жены советского чиновника, из окна которой скоро вылетит на метле самая обаятельная ведьма ми­ровой литературы.

Образ масштабен. Старинные дворянские квартиры, просторные, функциональные, строившиеся

для больших семейств и больших планов, с библиотеками, рабочими кабинетами, комнатами для прислуги, кухнями и столовы­ми – и подвалы (помните собрания Швондера? им все еще уютно именно в подвале!), домишки, клетушки, в которых росла и зрела страшная революция. Впрочем, разве только в них?

Операционная Филиппа Филипповича – не оттуда ли вышел товарищ Шариков? Одна родина, один дом, одна крыша над головой – и непримиримое противоречие.

Главный конфликт булгаковских произведений раз­ворачивается именно на этом узком пространстве, стены которого способны раздвигаться до границ стран и миро­зданий. И это в первую очередь конфликт интеллигента (Преображенский, Борменталь, Турбины, Мастер) и толпы (швондеры и шариковы, латунские и никаноры Иванови­чи). Традиционная модернистская “чужесть”, чуждость личности и мира трансформируется у Булгакова в про­тивостояние едва ли не социальное: человек, вкусивший от щедрот культуры, и вчерашний зверь с ошпаренным боком.

Однако гений Булгакова с умопомрачительной вир­туозностью оставляет в стороне историческую конкретику, которой, казалось бы, слишком много в его прозе, обнажая не социальную, а мировоззренческую суть конфликта. Так предельно правдивы исторически Понтий Пилат и Левий Матвей, и так же “всечеловечны” и независимы от истори­ческой конкретики вопросы, которые решаются писателем в рамках их образов.

Мир, в который Булгаков помещает своих Героев – мир коммунальной квартиры, некогда роскошной и богатой, а сегодня – вывернутой наизнанку, в том числе и мечтами прежних хозяев. И пока стекла в этом мире не будут выби­ты и растоптаны в прах бушующей ведьмой, не вырваться человеку на свободу.

Согласитесь, совсем по-другому теперь звучит знамени­тый “квартирный вопрос”, испортивший москвичей…