Несколько слов об исследовательских работах школьников
Продолжаем серию публикаций, посвященных такому сложно осваиваемому жанру, как ученические исследовательские работы. Напомним, что открыта она была статьями Т. А. Калгановой и С. В. Волкова, затем к дискуссии подключилась Л. В. Торопчина, а теперь своим видением проблемы делится известный московский словесник Марина Моисеевна Бельфер. Она преподает в специализированных гимназических классах (гимназия № 1514), однако часть описанных приемов может с успехом применяться при работе с интересующимися литературой, мотивированными детьми независимо
Где и когда закладываются основы настоящего интереса к литературе, без которого невозможно выработать навык серьезного анализа художественного текста? Думаю, что все начинается с первых уроков в 5-м классе, с программы, по которой работает учитель, заложенных в ней возможностей для развития творческих и исследовательских способностей ребенка, с системы домашних заданий, учитывающих уровень индивидуальных способностей и развития школьников, с работы в кружках и на факультативах. “Что нового?” – скажет опытный учитель и будет прав: нового ничего. Но если нет последовательной
Многие ребята вполне могут выполнять задания исследовательского характера уже на ранних этапах обучения. Найти и сформулировать тему для исследовательской работы так, чтобы она не могла быть подменена реферативной формой и способствовала бы развитию навыка творческого и научного подхода к тексту программного произведения, о котором написаны десятки работ, нелегко. Но это первое условие будущего успеха, целиком зависящее от учителя, – подчеркну, что здесь ребенку требуется помощь.
Роль руководителя на этом этапе чрезвычайно важна: он должен идти параллельно с юным исследователем, но ни в коем случае не опережая его.
Главное, к чему нужно приучать школьника, взявшегося за исследование, – это многократное перечитывание текста. Обращаться к литературоведческим трудам стоит лишь на последнем этапе, для уточнения полученных результатов и выводов. Во всяком случае, для учащихся 7-8-х классов самостоятельная исследовательская работа кажется мне более предпочтительной.
Можно отказаться и от составления развернутого плана, так как юному исследователю трудно заранее увидеть весь путь к будущему результату.
Начинать лучше с привычного ребенку жанра Сочинения, которое постепенно будет углубляться и расширяться, вбирая в себя новые наблюдения и открытия. Чтобы исследование состоялось, учитель должен его “спровоцировать”, то есть сформулировать тему для сочинения так, чтобы она поставила учащегося в условия неизбежного самостоятельного размышления. Очевидно, что такую тему учитель может давать, если он сам привык чувствовать себя как бы впервые открывающим текст, который предстоит рассматривать с детьми.
За этим “как бы” стоит вовсе не игра, а искренняя готовность учителя делать открытия вместе с ребятами, ни в коем случае не думая, что он пришел “давать знания”. Не следует забывать слова Ю. М. Лотмана: “Художественное произведение – машина выработки истины, еще не данной, а не педагогическое распространение истины, заранее хранящейся у посвященных”.
Я уверена, что приучить думать самостоятельно может только такое задание, ответ на который содержится в тексте произведения и извлекается путем использования известных знаний и навыков, но на новом для учащихся материале. Ответы реферативного характера, как устные, так и письменные, возможны и полезны тогда, когда учащиеся готовят сообщения повышенной трудности и привлекают исследования настоящих ученых (таких как Ю. М. Лотман, С. Г. Бочаров, М. Л. Гаспаров, Ю. В. Манн).
Исследование требует времени. Надо постараться так организовать учебный процесс, чтобы ребята могли хотя бы раз в месяц писать большое классное сочинение. Я работаю в классе филологического профиля, у меня 5 часов литературы и 3 часа русского языка в неделю, поэтому такая возможность есть. Впрочем, не стоит забывать и о резервах внеклассной работы.
Стимулировать интерес к написанию работ могут различные конференции, чтения, выпуск ученических газет, журналов. У себя в школе, например, мы издаем газету “Гимназический вестник”, несколько раз в год готовим “Литературный альманах”. На их страницах имеют возможность увидеть свет многие ученические сочинения и исследования.
Публикация каждого материала – итог поэтапной работы над формой и содержанием, совершенствования написанного, освоения различных жанров и выработки собственного стиля.
Я бы хотела привести в качестве примера того, что может получиться при реализации описанных подходов, сочинение-исследование девятиклассника Антона Скулачева, которое было написано в классе с предварительной домашней подготовкой.
Диалог: Николай Заболоцкий “Я не ищу гармонии в природе…” и Василий Жуковский “Море”
Обращение к эпохе рубежа XVIII и XIX веков свойственно поэтам ХХ века. В это время рождались художественные направления, оказавшие влияние на последующую русскую литературу – сентиментализм и романтизм, закладывались основы реализма. Поэтому диалог Заболоцкого с Жуковским вполне закономерен.
Основой лирического сюжета обоих стихотворений является описание движущейся воды, бушующей стихии.
Мотив воды имеет широкий семантический ореол: древнейшая стихия, соединение прошлого с настоящим, человека с бесконечностью; спокойствие и размеренность, гармония; дисгармония, стихийность, буря, страстность, отсутствие стройности и соразмерности, тревога, страх; время, уносящее все и все уничтожающее. Заболоцкий описывает реку, Жуковский – море, но образы, которые рисуют поэты, во многом сходны.
Море и река даны в разных состояниях – бушующем и спокойном. Вот как выглядит бурное море у Жуковского: “необъятное лоно”, “напряженная грудь”, “бьешься”, “воешь”, “волны подъемлешь”, “рвешь и терзаешь враждебную мглу”, “тревога”, “испуганны волны”. А вот река у Заболоцкого: “своенравен мир”, “буйное движенье”, “бесполезно тяжкий труд”, “мир противоречий”, “бесплодная игра”, “дикая свобода”. Есть переклички и в изображении спокойного состояния.
Море: “льешься светозарной лазурью”, “неподвижность”, “дума”. Река: “печальная природа лежит вокруг, вздыхая тяжело, и не мила ей дикая свобода”, “тихий час”.
Композиционно образы у Жуковского и Заболоцкого строятся по-разному. Жуковский описывает сначала спокойное состояние, когда в море отражается свет небес, когда оно из “земныя неволи” тянется к “далекому, светлому небу”. Этот образ типичен для романтиков – он передает стремление к высшему идеалу, добру и красоте.
Буря начинается, когда света на небе нет, над головой вместо “облаков золотых” – “темные тучи”. Затем приходит успокоение, тишина, море как будто радуется “возвращенным небесам”, но в его спокойствии “сокрыто смятенье”, оно помнит о буре (мотив воспоминания очень важен у Жуковского).
Заболоцкий не изображает спокойного, умиротворенного состояния реки, озаренной светом небес. Сначала описывается бурный поток, а затем – спокойное течение. Поэт видит, что природа сама по себе противоречива и наряду со стихийными, злыми силами заключает в себе и “разум”, целесообразность. Жуковский любуется гармонией спокойного моря, Заболоцкий же даже в названии вызывающе заявляет: “Я не ищу гармонии в природе”.
Лирическому герою не нужна соразмерность, природа дика и бессмысленна, успокоенная природа названа печальной, тяжело вздыхающей, “прообразом боли человечьей”. Важен и ценен этот “мир противоречий”, бесплодная, на первый взгляд, игра. Но на самом деле тяжкий труд не бесполезен, и реке “снится блестящий вал турбины, // И Мерный звук разумного труда, // И пенье труб, и зарево плотины, // И налитые током провода”.
Труд, который в 4-й строфе назван “бесполезным”, в предпоследней становится “разумным”, “ожесточенное пение ветров” без правильных созвучий – “мерным звуком”, “дикая свобода” больше не мила.
Важна роль лирического героя в системе образов этих стихотворений. Одно из них называется “Море”, другое – “Я не ищу гармонии в природе…” (по первой строке). Первое слово стихотворения – “я”. И у Жуковского, и у Заболоцкого лирический герой как таковой упоминается лишь вначале.
Но у Жуковского “я” возникает опосредованно, через глагол “стою” и местоимение “мне”, а у Заболоцкого “я” упоминается впрямую, причем подчеркивается анафорой. В стихотворении Заболоцкого сравнение с человеческим миром не скрыто, а наоборот, подчеркнуто. Оно возникает трижды: в начале (дисгармония в природе – дисгармония в душе лирического героя), в середине (“прообраз боли человечьей”) и в конце стихотворения (сравнение с любящей матерью).
У Жуковского море – не образ души поэта, у Заболоцкого как раз наоборот.
Море у Жуковского стремится к небу, идеалу и позже успокаивается, но образ становится антитетичным, “обманчивым”. У Заболоцкого к концу стихотворения образ также приобретает некоторую антитетичность: с одной стороны, река “устала от буйства”, с другой – оно ей снится. Мотив сна, мечты, воспоминаний восходит к характерным мотивам романтизма.
Образ солнца и мотив стремления к нему заставляет вспомнить образ неба у Жуковского.
Есть сходство успокоенного моря, внутри которого ” Сокрыто смятенье”, и матери, которая ” Таит в себе безумный мир дитяти”. Здесь выявляются характерные для романтизма интерес к внутреннему миру человека / глубокому содержанию природы и мотив обманчивости внешнего. Внутри человека – “высокий мир”, снаружи – “обманчивый вид”.
Во многом образ матери схож с образом романтического героя, таящего в себе свой идеал и идущего к высшему началу, как мать – к Солнцу.
Стихотворение Жуковского написано четырехстопным амфибрахием. Он подобен размеренному бегу волн, гармоничен. Такое же впечатление производят повторы, анафоры. Стихотворение Заболоцкого написано ямбом, в нем есть восклицательные предложения, лексика его эмоционально окрашена.
Особенное напряжение чувствуется в предпоследней строфе: сложносочиненное предложение, однородные члены, анафора. И это напряжение снимается в строфе итоговой: простая синтаксическая структура, спокойная, нейтральная лексика. Слово “дитя” – нежное, оно передает тепло чувства матери к ребенку.
Конечно, нельзя сказать, что Заболоцкий сознательно ориентирует свое стихотворение на стихотворение Жуковского, но возникающие между ними переклички знаменательны и позволяют говорить о своего рода диалоге – и не только двух разных поэтов, но и двух разных эпох.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...