Недоросль характеристика образа Стародум

Стародум – дядя Софьи, родной брат ее матери. В качестве прототипов образа С. называли воспитателя Павла I графа И. И. Панина, масона-просветителя Н. И. Новикова. Фамилия “Стародум” означает, что носитель следует не обычаям патриархальной старины и не новым нравам современного света, но принципам Петровской эпохи, исказившимся при Екатерине II, когда просвещение и воспитание приняло ложные формы (слишком новые и слишком старые).

По этой причине драматург противопоставляет родословную С. и его воспитание родословной Простаковой и ее

воспитанию. Едва появляясь в доме Простаковой, С. рассказывает об отце: “Служил он Петру Великому”, “Отец мой непрестанно мне твердил одно и то же: имей сердце, имей душу, и будешь человек во всякое время” (д. 3, явл.

I).

Роль С. в комедии – резонер. В драматических произведениях резонером был обычно мудрый старый дворянин. Область его моральных поучений – чаще всего семейные проблемы.

Фонвизин оригинально переосмысливает функцию резонера по сравнению со старой драмой. Моральные сентенции резонера, в которых выражается авторская точка зрения, в “Недоросле” становятся формой изложения

политической программы. Речи С. напоминают монологи героев русской тираноборческой трагедии и по заключенному в них содержанию, и по гражданскому пафосу, а сам он сродни таким героям.

В комедии С. появляется в 3-м действии I явления, сравнительно поздно, когда конфликт уже обозначен и окружение Простаковой выявило себя. Роль С. заключается в том, чтобы избавить Софью от тиранства Простаковой, дать надлежащую оценку ее поступкам, воспитанию Митрофана и провозгласить разумные принципы государственного устройства, истинные основы нравственности и правильно понятого просвещения. Функция “избавителя” несколько ослаблена (в строгом смысле спасают Софью и наказывают Простакову Милон и Правдин; С. же подводит нравственный итог: “Вот злонравия достойные плоды!” – д. 5, явл. последнее), но зато усилена функция С. – политического мыслителя. Положительные герои из его речей должны “теоретически” осознать, почему “злонравие” восторжествовало в семье Простаковых, а зрители и читатели – уразуметь причины краха Простаковой.

Поэтому С. одновременно обращается и к действующим лицам, и к зрительному залу.

Дворянскую праздность С. считает недостойной дворянина, а воспитание его полагает делом государственным; главное – возвратить дворянству его истинное содержание. Тут С. (и Фонвизин), под влиянием опыта российской жизни, расходятся с идеями французского просвещения. ” Просвещение” и “воспитание” не сводятся для резонера и автора к “просвещению ума”, “воспитанию разума”. С. говорит: “Невежда без души – зверь”. Но без души и “просвещеннейшая умница – жалкая тварь” (д.

3, явл. I). К чему приводит необразованность ума и невоспитанность души, С. объяснять не приходится: этому посвящена комедия.

Примером же умного, просвещенного, но мелкого и ничтожного человека служит товарищ молодости С, граф. “Он сын случайного отца, воспитан в большом свете и имел особливый случай научиться тому, что в наше воспитание еще и не входило” (д. 3, явл. I).

Однако патриотический призыв С. к графу послужить отечеству на полях сражений встречает холодный отпор. Фигура горе-учителя Цыфиркина являет пример противоположный: учитель арифметики необразован, но у него есть душа, и С. сочувствует бывшему воину, прощая ему недостаточность познаний. Французские “мудрецы”, по мысли Фонвизина, поставили на первое место ум (разум) и забыли душу.

Разум не нашел опоры в чем-либо, кроме себя, и, оставленный в небрежении, может служить как добру, так и злу. Напротив, от воспитания души лежит прямой путь к воспитанию чести, благородства. Такое воспитание берет разум своим помощником, добивается, чтобы человек делал для других то, чего желал бы для себя. Рационализму Запада С. противополагает русский опыт, русскую традицию и русское представление о сущности просвещения.

Поэтому воспитание молодых людей должно опираться на силу положительного и отрицательного примера и своим критерием положить благо отечества.

Фонвизин стремился всячески оживить фигуру резонера. Он “дал” С. подробную биографию, сообщил о его службе и отставке, о том, что он долго жил в Сибири и своим трудом нажил состояние. Следуя велению сердца и своим убеждениям, С. хочет устроить счастье Софьи и делает ее наследницей.

Как ближайший родственник, С. берет на себя заботу о Софье и желает ей достойного жениха. При этом он отказывается принуждать девичье сердце. Предупреждая появление С, Простакова, а затем и Правдин говорят о его “угрюмости”, “грубости” (д.

2, явл. V). Однако Правдин, знающий С, называет эти суровые черты “действием его прямодушия”.

Прямой нрав С. сказывается и на его отношении к людям (“кого уж и полюбит, так прямо полюбит”, “А кого он невзлюбит, тот сам дурной человек”). С. с высоты своего опыта (ему шестьдесят лет, за его плечами большая жизненная школа) проницательно, почти с первого взгляда, понимает, что за дом у Простаковых, каков нрав хозяйки, каковы учителя у Митрофана й как жилось Софье до его приезда. Лесть Простаковой напрасна: С. не терпит угодничества.

Предъявляя к людям большие требования, С. и себя подвергает строгому нравственному суду. Наконец, С, вопреки “суровой” репутации, оказывается приятным в общении, любезным и воспитанным человеком, не чуждым веселья, иронии, смеха, чувствующим комизм положений и речей. Он может быть трогателен, возвышен, исполнен гнева и сострадателен (не желая зла Простаковой, он прощает ее и проявляет участие в ее судьбе).

Современниками С. воспринимался как учитель жизни. Об успехе персонажа у публики свидетельствует название журнала “Друг честных людей, или Стародум”, задуманного Фонвизиным, но не осуществленного, в котором писатель обращался к своему герою: “Я должен признаться, что за успех комедии моей “Недоросль” одолжен я вашей особе. Из разговоров ваших с Правдиным, Милоном и Софьею составил я целые явления, кои публика с удовольствием слушает”.