Народная этимология

Народная этимология

Широко известны так называемые “народные этимоло­гии”, когда некоторые слова (как правило, заимствованные) переосмысляются под влиянием того, как их понимает сам говорящий. Отсюда такое слово, как полуклиника, и совер­шенно понятно, как оно появилось. Поликлиника – это почти больница, ведь в ней работают врачи и можно полу­чить медицинскую помощь. Но, в то же время, это не боль­ница, не клиника в полной мере, ведь больные там не лечат­ся стационарно.

Это клиника наполовину – полуклиника. А поэт В.К. Тредиаковский

совершенно серьезно полагал, что название Норвегия на самом деле представляет собой искаженное слово Наверхия.

Проблема псевдоэтимологий, то есть любительских, не имеющих под собой оснований “реконструкций” исто­рии происхождения какого-то слова, также часто обсуж­далась и обсуждается лингвистами в связи с “народной этимологией”. Например, естественно ассоциировать сло­восочетание малиновый звон с любимой русскими ягодой или цветом (несмотря на то что связь совершенно неоче­видна). Тем не менее никакого отношения к происхожде­нию данного выражения ни цвет, ни ягода не имеют.

При­лагательное

произошло от названия бельгийского города Малин (Мехелен), где при местном соборе имелась школа звонарей.

Прилагательное непутевый так и хочется связать с образом человека, который сбился с пути. Но есть и другое, более вероятное объ­яснение. Путем на Руси называли хозяйст­венную службу при княжеском дворе. Был, например, путь конюший (экипажи и лошади), путь ловчий (охотничьи собаки).

Так что с исторической точки зрения непутевый человек – это скорее “человек без места”.

Народная этимология в некоторых случаях использу­ется намеренно, для преобразования некоторых слов в со­ответствии с пониманием явлений, которые этими слова­ми обозначаются. Так наверняка возникла прихватизация. Понятно, что назвать так передачу государственной соб­ственности в частные руки власть не решилась бы, слиш­ком уж очевидно осуждение, которое содержится в этом слове.

Но суть данного процесса, а точнее, форм, которые он принял в реальности, а не в планах власти, это слово передает очень точно.

Осмысление заимствованных слов с опорой на “род­ные” слова естественно. И более точно было бы сказать, что человек осмысляет новые для него слова с опорой на старые, привычные. Человеческое сознание в опреде­ленном смысле инертно, любой опыт соотносится нами с прежним опытом и подгоняется под категории, которые уже существуют в нашем сознании; свободны от этого только маленькие дети, которые, впрочем, быстро взрос­леют…

В “народной этимологии” содержится некоторое количество наивного эгоцентризма. То, что мы знаем, то, к чему привыкли, становится для нас точкой отсчета – мы не можем себе представить, что есть другая жизнь, кото­рая может складываться принципиально иначе и не иметь ничего общего с нашей. В этом, возможно, беда человека, ибо такая инертность мешает ему меняться, и он остается закрытым для всего “другого”.