Начало творческого пути Бунина И. А

В 1889 году Бунин переехал в Орел и получил работу в редакции журнала “Орловский вестник”. Здесь его “сразила… к великому… несчастью, долгая любовь” к Варваре Владимировне Пащенко, дочери елецкого врача. Любовь была страстной, мучительной, совместная жизнь продолжалась около пяти лет, прерываясь длительными ссорами.
В орловский период жизни (1889-1892) Бунин публиковался на страницах периодических изданий. Но главным творческим итогом стал изданный в 1891 году сборник “Стихотворения. 1887-1891”.
“Я, вероятно, все-таки рожден

стихотворцем, говорил Бунин своему племяннику. – Тургенев тоже был Стихотворцем прежде всего… Для него главное в рассказе был звук, а все остальное – это так. Для меня главное – найти звук.

Как только я его нашел – все остальное дается само собой”. Именно с Буни-ным-поэгом долгие годы были знакомы читатели. Первый поэтический сборник, вышедший в Орле, получил много откликов, и все – отрицательные. Да и сам Бунин позднее будет считать его “незрелым грузом за плечами”.

Большинство стихов из этой книги он не включит в последующие сборники. И все же сказать об этой книге надо, потому

что именно в ней появился новый оригинальный певец русской природы. Уже с первых стихотворений узнается бунинская поэтическая тема: почти без использования метафор и других тропов в описании природы он создает тончайшие поэтические настроения:

Не видно птиц. Покорно чахнет
Лес, опустевший и больной.
Грибы сошли, но крепко пахнет
В оврагах сыростью грибной.
Глушь стала ниже и светлее,
В кустах свалялася трава,
И, под дождем осенним тлея,
Чернеет темная листва.
“Не видно птиц. Покорно чахнет…”, 1889
В орловский период значительный объем написанного Буниным составляла публицистика. В статьях он защищал реалистические принципы творчества, говорил о гражданском назначении искусства (“Недостатки современной поэзии”, 1888; “Маленькая беда”, 1891). Поэзия, писал он, “может носить в себе отпечаток как общемировых вопросов, так и тех, которые составляют насущную злобу дня…”.

Бунин утверждал, что “общественные мотивы не могут быть чужды истинной поэзии”. Он полемизировал с теми, кто считал, что гражданская лирика Некрасова и поэтов-шестидесятников была свидетельством упадка русской поэтической культуры. Отмечал он историческую заслугу романтизма: “Романтизм значительно расширил пределы поэтического творчества: жизнь сердцем и искренние проявления нежных чувств составили главное содержание романтических произведений”.

Искусство, считал Бунин, должно “заставлять трепетать лучшие струны… сердца”.
Жизнь “одними мечтами”, грусть и любовная тема роднила молодого Бунина с романтическими произведениями В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова. Особенно с Жуковским, высокие идеалы которого он ценил. Бунина восхищали герои “мощного духа”, он наследовал идею таинственной связи двух миров, позволяющую возвыситься над обыденностью земного существования. “Жизнь зарождается в мраке таинственном. / Радость и гибель ея / Служат нетленному и неизменному – / Вечной красе Бытия!” (“Ветер осенний в лесах подымается…”, 1888).
Поэта волновала философская проблема жизни и неизбежности смерти. Эти раздумья пройдут через все его творчество.
В раннем творчестве Бунина наряду с романтическим появляется и реалистическое начало. Такой синтез обусловлен своеобразным мироощущением поэта и эстетической атмосферой эпохи.
Важным положением нравственно-эстетического осмысления жизни у Бунина становится утверждение единства человека и природы, постижение ее величия, которое делает личность свободной: “И в душе необъятной волной / Разрасталося чувство свободы, / Словно ближе стал чуять душой / Я величье и тайны природы” (“У Байдар, на прибрежной скале…”, 1889). Его поэзия наполнена реалистическими зарисовками природы: “кочки дороги”, “белый пар лугов”, “зеленые овсы”, “седое небо”.
Лирический герой в ранних стихах Бунина ощущает радость бытия, гармонию с миром.
И, упиваясь красотой,
Лишь в ней дыша полней и шире,
Я знаю, – все живое в мире
Живет в одной любви со мной.
Оттепель, 1901
В 1890-е годы в творчестве Бунина появляется “звездная тема”, а небесные светила становятся символом “предвечной красоты и правды неземной” (“Не устану воспевать вас, звезды!..”, “Багряная печальная луна…”, “Огни небес” и др.). Усиливается тема “печальной красоты”, отчетливо слышатся трагические потки. В своих лучших стихах поэт достигает естественности интонации, поэтическая форма перестала восприниматься как условная и несвободная.
Стихотворение “Крещенская ночь” строится на фрагментах, деталях, но каждая из деталей отличается исключительной точностью и выразительностью. Зима, крещенский мороз, уснувший лес с неподвижно свисающими ветвями. Центральный мотив – нежная “музыка” тишины.

Но лесная тишина обманчива. Поэт передает таящееся движение, несмолкаемую жизнь, игру стихийных сил (“Все мне чудится что-то живое…”). Обратите внимание на то, что в стихотворении много глагольных форм, которые передают движение, воспоминания о шумевших осенних потоках, об утихшей “дикой песне” вьюги.
Мотив тишины звучит и в стихотворении “На проселке”
(1895): “Тишина, титттина на нолях!” Правда, теперь Бунина увлекает не столько покой, сколько динамика увиденного. Ведущим мотивом стихотворения становится бесконечная протяженность, а образ полевой дороги – организующим композицию. Осознание и переживание простора, движения, уходящей вдаль дороги рождают сложную гамму чувств: восторга, отрады, веселья.

И нет бывших тревожных предчувствий: ветер бодрит и “свевает с души он тревоги”.
В своих лирических зарисовках поэт задумывался о сложности бытия, о судьбах родины (“Родина”, “Родине”, “В степи”, цикл “Русь”).
Они глумятся над тобою,
Они, о родина, корят
Тебя твоею простотою,
Убогим видом черных хат…
Так сын, спокойный и нахальный,
Стыдится матери своей –
Усталой, робкой и печальной
Средь городских его друзей.
Глядит с улыбкой состраданья
На ту, кто сотни верст брела
И для него, ко дню свиданья,
Последний грошик берегла.
Родине, 1891
Бунин воплотил в своем творчестве все богатство русской поэзии XIX века и нередко подчеркивал эту преемственность: “Нет, мертвые не умерли для нас!” В стихотворении “Призраки” (1905) проявилась восприимчивость Бунина к новейшим явлениям русской поэзии, к поэтической интерпретации предания. Отсюда – образы призраков, арфы, дремлющих звуков.
Тематическое разнообразие поэзии Бунина поражает. Он обращается к сюжетам русских былин, летописных преданий, народных притч, библейских легенд и Корану, восточным мифам и апокрифам1 (“Святогор и Илья”, “Князь Всеслав”, “О Петре-разбойнике”, “Александр в Египте”, “Тора”, “Потоп”, “Источник звезды” и т. д.).
В 1893-1894 годах Бунин находился под сильным влиянием нравственно-религиозных произведений Л. Н. Толстого. Он посещал колонии толстовцев в Поставе и всерьез подумывал об опрощении. Но в начале 1894 года в Москве состоялась встреча Бунина с Л. Н. Толстым, о которой молодой писатель давно мечтал.

И Толстой убедил его отказаться от опрощения. Для Бунина Лев Николаевич на всю жизнь остался высшим воплощением художественной мощи и нравственного достоинства, ему посвящена книга “Освобождение Толстого”, вышедшая в Париже в 1937 году. В интервью газете “Голос Москвы” в 1912 году И. Бунин так рассказал об эволюции своих идейно-политических взглядов: “Прошел я не очень долгое народничество, затем толстовство, теперь тяготею больше всего к социал-демократам, хотя сторонюсь всякой партийности”.