Начало романа М. А. Булгакова “Белая гвардия” (анализ 1 главы первой части)

В основе романа Булгакова – вечная тема исторической слепоты и долгого, трудного прозрения. Недаром будущий автор “Белой гвардии” в 1919 году назвал себя и своих героев “представителями неудачливого поколения”. Жестокие слова, но в них столь нужная зрячая правда, которую надо выдержать и принять.

Ведь умные, культурные Турбины посреди разгорающейся гражданской войны живут идеалами и иллюзиями прежних светлых лет и не понимают, что творится с ними и вокруг них в эпоху перелома. Мир этих людей ограничен прошлым. Они даже не знают,

что происходит на Украине и за ее пределами. Наивно верят всем слухам и обещаниям.

Народ, крестьяне для Турбиных – сила таинственная и враждебная, внезапно возникшая на живой шахматной доске истории.
Конечно, Турбины сердцем чувствуют, что наступают страшные времена. Эту молодежь, некогда жившую в мире и покое, оставшуюся без опоры, охватили тоска, тревога, отчаяние. Герои говорят с горечью: “В сущности, совершенно пропащая страна… И как все у нас глупо, дико в этой стране…”.

Густая метель слепила глаза. И лишь через кровь и смерть наступило, пусть и запоздалое, прозрение.
Образ сильной

метели, вдруг обрушившейся в степи на беспечных путников, встречается уже в первом эпиграфе к “Белой гвардии”, взятом из повести А. С. Пушкина “Капитанская дочка”. Эта же книга не раз упоминается в романе. И выбор ее не случаен. В книжном шкафу семьи Турбиных, описанном в первой главе, находятся исторические романы Пушкина и Толстого.

Они стоят рядом, как пророческое напоминание о том, что русская история еще не кончилась и что грядут перемены, мятежи и трагедии: “Восемнадцатый год летит к концу и день ото дня глядит все грознее и щетинистей”. Пушкинский роман становится здесь одним из символов уходящего культурного уклада, который гибнет в огне революции и гражданской войны.
Роман начинается с точного указания года, который “велик был – и страшен”. Автор говорит о быстротечности времени: “дни и в мирные, и в кровавые годы летят как стрела”. Произведение начинается с того, что умирает мать Турбиных, и ее везут в родное гнездо, чтобы похоронить.
После автор переносит читателя в годы былые, “когда часто читался пышущий жаром изразцовой печи “Саардамский плотник”, часы играли гавот, и всегда в конце декабря пахло хвоей, и разноцветный парафин горел на зеленых ветвях”. Но прошло время, умер отец-профессор, все выросли, только “часы остались прежними и били башенным боем”. Именно этот изразец, и мебель старого красного бархата, и кровати с блестящими шишечками, – “все семь пыльных и полных комнат”, вырастивших молодых Турбиных, – все это мать в самое трудное время оставила детям. Уже задыхаясь и слабея, она молила, что хочет видеть детей дружными и любящими.

Но как? Ведь все почувствовали, что “давно уже начало мести с севера, и метет, и не перестает, и чем дальше, тем хуже”, что грядут перемены, страшные перемены…
В первой главе автор в строках “Упадут стены, улетит встревоженный сокол с белой рукавицы…” представляется неким предсказателем. Да, конечно, каждая мать хочет видеть своих детей счастливыми. Но судьба, фатум, рок, поступает с людьми часто не очень гуманно. Да, Турбиным “придется мучиться и умирать”, как и многим другим, таким же восхищенным, искренним, возможно даже, по-детски наивным.

Пророческими становятся строчки, которые прочет священник в богословской книге: “Третий ангел вылил чашу свою в реки и источники вод, и сделалась кровь”. “Белая гвардия” – это книга о молодости, попавшей в огонь истории и выстоявший. Ибо, как говорил переживший все это автор, “жизнь нельзя остановить”.
У первой части есть еще один эпиграф, который взят из Откровения Иоанна Богослова, проще – “Апокалипсиса”: “И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими…”. Через весь роман проходит мысль Булгакова о величии этой книги. В конце главы отец Александр зачитывает наугад фразу из открытой книги: “Третий ангел вылил чашу свою в реки и источники вод; и сделалась кровь”.

В этот момент невольно вспоминается этот эпиграф.
Полна образами-символами первая глава романа. Во время разговора с отцом Александром Алексей смотрит в окно: “Ветви в церковном дворе закрыли и домишко священника. Казалось, что сейчас же за стеной тесного кабинетика, забитого книгами, начинается весенний, таинственный спутанный лес”.

Будущее у Турбиных такое же темное, непонятное, как и этот лес за стеклом… Ясно, что придется пройти через множество лишений, реки крови и смерть, прежде чем понять и увидеть, что же ждет за темными лесами, тогда, когда перестанет дуть холодный северный ветер, перестанет крутить буран и погромыхивать земля: “Упадут стены, улетит встревоженный сокол с белой рукавицы…”


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...

Начало романа М. А. Булгакова “Белая гвардия” (анализ 1 главы первой части)