Начало преобразований в Российском стихосложении Василия Тредиаковского
В 1730 году вышла в свет “Езда в остров любви” Василия Тредиаковского – первая книга, в которой была представлена поэзия в привычном для нас сегодня понимании этого слова. До этого поэзия тоже существовала – и устная народная, и книжная, но совсем в другом облике. Мы застаем начало русской поэзии на переломе от барокко к классицизму и прослеживаем ее дальнейшее движение.
Кратко обобщая, можно сказать, что в 18 веке доминировала ораторская интонация, в 19 веке – напевная, в 20 веке – говорная. А за этим обобщением открывается необозримый
В предисловии Тредиаковский сообщил, что он сознательно перевел “Езду” не на церковнославянский, а на русский разговорный язык. После петровских реформ, при интенсивных контактах с Западной Европой язык пребывал в хаотическом состоянии: просторечные
Он первый стал употреблять слово “любовник”, и оно оказалось весьма частотным. Только смысл его изменился: для Тредиаковского любовник – это влюбленный, возлюбленный. Позже, когда литературный язык устоялся, был обработан поколениями поэтов, над корявым слогом Тредиаковского много потешались.
И вот на этом своеобразном языке, пестром и не разработанном, разорвавшем связь с древнерусской письменностью, в самом месте разрыва, излома Тредиаковский создает не только описания широкой гаммы чувств, связанных с любовными переживаниями, но и чувственно достоверные, зримые, осязаемые образы, эротические картины.
Столь счастливо начавшееся, творчество Тредиаковского продолжалось. Перевод Лермонтова из Гете “Горные вершины”, стихотворения Фета “Даль”, “Осень”, и другие, хрестоматийное “Травка зеленеет…” Плещеева – все это и многое другое продолжает традицию, у самого истока которой стоит Тредиаковский.
Любовной лирикой он не ограничивался. Им введен жанр идилии, широко распростпраненный в поэзии европейских народов, начиная с древних греков и римлян. Обжитой дом посреди чужого мира, своя семья, чадородие, чадолюбие, природа, которая дает человеку все необходимое для жизни, покоит его, цепкие растительные и животные корни культуры, вот некоторые из идиллических тем.
Идиллический комплекс обычно противопоставлятся городской суете, тщеславным заботам придворного общества. Скромное, непритязательное бытие, Бог, любовь, размышления о смысле жизни заполняют сознание идиллического человека. Первую русскую идиллию написал Трелдиаковский, дав вольное подражание Горацию.
И здесь у него все видимо, слышимо, осязаемо, конкретно.
Часто днями ходит при овине, При скирдах, то инде, то при льне; То пролазов смотрит нет ли в тыне И что делается на гумне.
Заметим, что этот пятистопный хорей отличается большой ритмической смелостью: после трех стихов, в которых ударение стоит на каждой стопе, поэт помещает стих “и что дЕлается на гумнЕ”, где на трех из пяти стоп ударения пропущены (пиррихии, согласно введенной Тредиаковским терминологии)
Тердиаковский положил начало и патриотической лирике. Здесь он столь же непосрественен и художественно убедителен, как и в остальном творчестве. Ценой тяжелых лишений отправивших во Францию, осваивая европейскую культуру, он нашел слова и интонации, чтобы выразить любовь к Родине. Начну на флейте стихи печальны, Зря на Россию чрез страны дальны:
Ибо все днесьмне ее доброты Мыслить умом есть много охоты. Россия мати! Свет мой безмерный!
Сто мне языков надобно б было Прославить все то, что в тебе мило!
Впоследствии неровности стиля и латинизированный синтаксис Тредиаковского вызвали постоянные насмешки. И все-таки поэта следует судить не по его слабостям – слабые стихи и тексты есть у каждого, – и не по какому-то среднему общему впечатлению от его творчества, а по высшим его достижениям. И тогда в Тредиаковском мы увидим мощный дар, сломавший устаревшие нормы, открывший новый язык чувств, давший начало нескольким важным жанрам, в том числе “езду в остров любви”, отдаленного предшественника нашего великого романа в стихах – “Евгения Онегина”. Читатели – современники и ближайшие потомки любили стихи Тредиаковского.
Переложенные на музыку, они перепечатывались, часто анонимно, в сборниках кантов на протяжении всего 18 века.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...