Н. В. Гоголь. Ревизор. Заметили ли вы разницу между Добчинским и Бобчинским?

В “Замечаниях для господ актеров” Гоголь так отмечает внешность, поведе­ние, манеру говорить Бобчинского и Добчинского: “…оба низенькие, коротенькие, очень любопытные; чрезвычайно похожи друг на друга; оба с небольшими брюшка­ми; оба говорят скороговоркою… Добчин­ский немножко выше и сурьезнее Бобчин­ского, но Бобчинский развязнее и живее Добчинского”. Уже в “Замечаниях…” ав­тор комедии раскрывает их небольшое от­личие друг от друга.

В статье “Предуве­домление для тех, которые пожелали бы сыграть как следует

“Ревизора”, Гоголь специально останавливается на характе­ристике этих “двух городских болтунов”, как он называет Бобчинского и Добчин­ского, и говорит, что их необходимо сыг­рать особенно хорошо.

Что же отмечает в них автор статьи? Это люди, жизнь которых заключалась в бе­ганьях по городу и сообщении услышан­ных вестей. “Страсть рассказывать погло­тила всякое другое занятие, и эта страсть стала их движущей страстью и стремлень­ем жизни, – пишет Гоголь. – Торопли­вость и суетливость у них единственно от боязни, чтобы кто-нибудь не перебил и не помешал ему рассказывать”.

В бессмысленной

спешке, суетности, праздном любопытстве – вся их жизнь. Бобчинский и Добчинский крайне наив­ны и недалеки в своем общем развитии, очень похожи друг на друга, даже внешне. Неразлучны и в комедии всегда появляются вместе, и не случайно столь одинаково почти звучат их фамилии и одинаковы имена и отчества, они вечно торопятся, “говорят скороговоркою”, пе­ребивая друг друга. Уже при первом по­явлении в комедии Бобчинский сообщает о своем обычном времяпрепровождении: “забежал к Коробкину”, “заворотил к Растаковскому”, “зашел… к Ивану Кузь­мичу”, “встретился с Петром Иванови­чем”.

Позднее городничий скажет о Бобчинском и Добчинском: “Только рыскаете по городу да смущаете всех… Сплетни сее­те…”

Зритель и читатель замечают, что боль­шую инициативу в рассказе о приехав­шем молодом человеке проявляет Бобчин­ский, который, по словам автора, “развязнее и живее” и даже “несколько уп­равляет умом” Добчинского. Именно он определяет “признаки” “знатной особы: недурной наружности, в партикулярном платье… и в лице этакое рассуждение… физиономия… поступки, и здесь (вер­тит рукою около лба) много, много всего”. Оба Петра Ивановича стремятся приписать себе инициативу в произне­сении знаменитого э, выражающего их догадливость о том, что молодой человек в партикулярном платье и есть приехавший ревизор.

На них потом и посыплется град бранных слов чиновников в действии пя­том, когда они вспомнят, что именно “го­родские болтуны” принесли сплетню о приехавшем ревизоре: “лгуны прокля­тые”, “трещотки проклятые”, “сороки короткохвостые”, “пачкуны проклятые”, “сплетники городские”, “сморчки ко­роткобрюхие”. Бобчинский и Добчинский стараются снять с себя ответственность, свалить друг на друга обвинение. “Ей-богу, это не я, это Петр Иванович”, – гово­рит в испуге Бобчинский. “Э, нет, Петр Иванович, вы ведь первые того…” – отве­чает Добчинский. Их пререкания преры­вает появление жандарма.

Таковы Бобчинский и Добчинский и их роль в развитии действия комедии.