“Мы сделались приятелями…” (Печорин и Вернер в романе М. Ю. Лермонтова “Герой нашего времени”)

В 1839 году в третьем номере журнала “Отечественные записки” была опубликована повесть Михаила Лермонтова “Бэла”. Затем, в одиннадцатом номере появилась повесть “Фаталист” и во второй книжке журнала за 1840 год – “Тамань”. В том же году уже известные читателю три новеллы, повествующие о различных эпизодах жизни некоего Печорина, вышли в печати как главы романа “Герой нашего времени”.

Критика встретила новое произведение неоднозначно: завязалась острая полемика. Наряду с бурными восторгами Белинского, назвавшего

роман Лермонтова произведением, представляющим “совершенно новый мир искусства”, увидевшего в нем “глубокое знание человеческого сердца и современного общества”, “богатство содержания и оригинальность”, в печати звучали голоса критиков, абсолютно не принявших роман.
Один из самых ярых противников Лермонтова, некто А. С. Бурачок, утверждал, что образ главного героя романа – “эстетическая и психологическая нелепость”, а в самом произведении “философии, религиозности русской народной и следов нет”. Но как бы мы ни оценивали роман, нельзя не отметить то мастерство, с которым
Лермонтов выписал своего главного героя. На протяжении всего произведения автор как можно полнее стремится раскрыть внутренний мир своего героя – Григория Александровича Печорина. Композиционная сложность романа неразрывно связана с психологической сложностью образа главного героя.

Неоднозначность характера Печорина, противоречивость этого образа выявлялась не только в исследовании самого его духовного мира, но и в соотнесении героя с остальными персонажами. Кроме тех персонажей, которые почти всегда необходимы в разборе произведения (Максим Максимам, княжна Мери, Грушницкий), есть и такие, появление которых можно объяснить тем, что роман больше психологический, чем сюжетный. Доктор Вернер, скептик и материалист, как все медики, но в душе поэт.

Человек, который “изучал все живые струны сердца человеческого, как изучают жилы трупа, но никогда не умел он воспользоваться своим знанием…”.
Какую часть себя самого вкладывает Лермонтов в этого героя, “Мефистофеля” с байроновской хромотой и огромной головой на тщедушном туловище? Ведь и в Печорине часть Лермонтова.
Между Вернером и Печориным полное взаимопонимание. Печорин осознает, что “к дружбе не способен”, “из двух друзей всегда один раб другого”. Злоязычный Вернер такого же мнения.

И рассказ Вернера о том, что княжна увлечена Грушницким, радует обоих: из всего этого может получиться история, так как завязка уже есть, а потому Печорину не будет скучно среди “водяного общества”.
Печорин сам себе создает приключения, активно вмешиваясь в судьбу и жизнь окружающих, меняя ход вещей таким образом, что это приводит к взрыву, к столкновению. Он вносит в жизни людей свою отчужденность, свою тягу к разрушению. Он действует, не считаясь с чувствами других людей, не обращая на них внимания.

Вся жизнь героя представляет собой цепь экспериментов над собой и другими людьми. Цель его – постижение истины, природы человека, зла, добра, любви. Именно так и происходит в случае с Грушницким.

Почему молодой юнкер так неприятен Печорину? Как мы видим, Грушницкий отнюдь не является злодеем, с которым стоило бы бороться. Это самый обыкновенный юноша, мечтающий о любви и о звездах на погонах.

Он – посредственность, но ему присуща одна вполне простительная в его возрасте слабость – “драпироваться в необыкновенные чувства”, “страсть декламировать”. Он стремится играть модную среди юношей роль байронического разочарованного героя, “существо, обреченное каким-то тайным страданиям”. Конечно же, читатель понимает, что это пародия на Печорина!

Поэтому-то Грушницкий так и ненавистен Печорину.
Вернер, мечтающий вырваться из нищеты, для денег не сделал бы и лишнего шага. Он тоже экспериментирует над людьми, но, в отличие от Печорина, пассивно, стараясь избежать столкновений с ними. Поздравляя с производством в офицеры, замечает иронически: “вы до сих пор были исключением, а теперь подойдете под общее правило”, но развивать эту мысль перестает, видя неприятие ее собеседником.

Печорин же в разговоре идет до конца, выводя собеседника из себя. Для него счастье – “насыщенная гордость”.
Если Грушницкий – кривое зеркало Печорина – оттеняет истинность и значительность страданий этого “страдающего эгоиста”, глубину и исключительность его натуры, доводит качества Печорина до абсурда, то в ситуации с Вернером с особой силой раскрывается и вся опасность, которая всегда заложена в индивидуалистической философии, присущей романтизму. Лермонтов не стремился выносить нравственный приговор. Он лишь с огромной силой показал все бездны человеческой души, лишенной веры, проникнутой скептицизмом и разочарованием.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...

“Мы сделались приятелями…” (Печорин и Вернер в романе М. Ю. Лермонтова “Герой нашего времени”)