Мораль басни Две Собаки и ее анализ (Крылов И. А.)

Крылов не был бы Крыловым, если бы настаивал на том, что предательство обязательно постигнет наказание. Это наивно. Видимо, предательство-лицемерие имеет одно важное отвлечение свое – холуйство, угодничество, порождаемые неограниченной единодержавной властью.

Если не ценится труд, если попрано личное достоинство, то процветает холуйство, ищущее, по Достоевскому, кому бы сапоги почистить. Это писатель наблюдал у русских либералов.

Крылов же – в долиберальный период, когда чистка сапог не была предметом холуйства.

Поэтому последнее

выступало в своей незамутненной форме, в своем, так сказать, идеале, о чем и рассказал поэт в горькой повести о “Двух Собаках”.

Одна из них – Дворовый, верный пес Барбос. Он усердно нес барскую службу.

Он, “хвост плетью опустя и свой повеся нос”, рассказывая о своей жизни, отмечает, что терпит голод и холод, и, оберегая хозяйский дом, спит под забором и мокнет под дождем.

“А если невпопад залаю,

То и побои принимаю.” Положение дворового Крылов описал метко и выразительно. Сюда можно добавить только то, что и побои он принимает тоже “напрасно”. Так, “для порядка”.

А

вот как сложилась жизнь другой собаки. Пред нами баловень судьбы (т. е. прихоти господина) “в случай попавшая” “Жужу, кудрявая болонка”. Она “живет в довольстве и в добре, и ест и пьет на серебре”.

Наивный Барбос, святая простота, спрашивает Жужутку: “Какую службу ты несешь?” “Чем служишь ты?”

Что при этом сказать о Барбосе? Наивен, простоват, придурковат. Хотя он по-своему и умен.

Но придурковат потому, что верил в справедливость, в то, что получают по заслугам, за службу. И это при крепостном-то праве! Дурень. И кудрявенький Жужу дал ему предметный урок знания жизни:

…”Чем служишь!

Вот прекрасно! –

С насмешкой отвечал Жужу.-

На задних лапках я хожу”.

Крылов закрепляет истину: Как счастье многие находят лишь тем, что хорошо на задних лапках ходят! Да, это великое искусство. С ним ничто не может сравниться в определенных (самодержавно-крепостнических) общественных отношениях.

Гений, труд, личные достоинства и заслуги,- к чему они, если ты не научился ходить на задних лапках?!

Это от Крылова пойдет по всей русской литературе и пройдет через всю русскую литературу XIX века. Жужуток кудрявых будут называть прихлебателями, приживалками, приспешниками, холуями; позже – сателлитами, иногда “хвостом”, порой “агрессорами” – суть останется неизменной: они и в “агрессивности” своей ходят на задних лапках. Такая агрессивность – одна из форм холуйства. Жужутка нежащаяся может ощетиниться всеми своими кудряшками и стать Моськой, лающей на Слона.

Но это будет означать только одно: у Жужутки – Моськи очень высокие покровители. Потому-то так бесстрашно и рвется она в бой.

Это Крылов договорит в других своих рассказах. Но договорит. Для него, как и для Пушкина, отдельного не существовало.

Он во всем видел систему, цепь явлений и, вытаскивая одно за другим звенья ее, прояснял суть всей крепостнической системы. Потому-то басни его надо рассматривать как определенную совокупность,- все иное может только увести нас от Крылова, как и от любого другого великого художника…