МИСТИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ РУБЕЖА

МИСТИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ РУБЕЖА

На рубеже веков без мистики было – никуда. Казалось, в самом воздухе носилась неясная, но вполне различимая тревога, ощущение апокалипсиса и вселенской катаст­рофы преследовало даже вполне здравомыслящих людей. Что уж говорить о поэтах, которые, как известно, “хо­дят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души”…

Надвигающаяся мировая война, сорвавшийся с цепи научно-технический прогресс, колесо мировой револю­ции, уже зацепившее за свою ось воздушный шарфик русской интеллигенции,

– помешать этому было не­возможно. Реалистический взгляд на вещи делал жизнь невыносимой – потому что причины были непонятны, а следствия – непереносимы. Реалистическое “исследова­ние жизни в ее причинно-следственной обусловленности” убивало не хуже пули, потому что вдруг открывало чело­веку такую страшную правду о ближайшем будущем, что хотелось закрыть глаза и, по рецепту, изобретенному еще Гете и переведенным Лермонтовым, “забыться и заснуть, но не тем холодным сном могилы”.

Но искусство – на то и искусство, чтобы

давать силы жить в любой, даже самой катастрофической ситуации.

В разных уголках гибнущей Европы, на самой разной почве, при самом разном освещении – начали пробивать­ся зеленые ростки новых цветов. У них были диковинные лепестки, уродливые тычинки, живые, жадно простер­тые к миру пестики… Кто-то называл их “Цветами Зла”, кто-то – “Розами Мира”, но везде это был совершенно новый сорт прекрасного.

Однако в нем отчетливо угадывалась столетняя роман­тическая селекция.

Модернизм разделил видимый мир на два: один из них, мир, окружающий нас, был уродливым и катастрофичным отражением другого, идеального, существующего непонят­но где и непонятно как, но того мира, в котором вещи име­ли свои настоящие имена, свою настоящую цену и свою настоящую жизнь. В этом мире женщина была Непознанна и Прекрасна, Нежелаема и Любима, а мужчина – смел и надежен, как Конкистадор или Рыцарь, любовь была мудра и вечна, словно София, и жизнь казалась поистине прекрасной. Почему вышло так, что идеальный мир пре­вратился во вселенскую катастрофу?

Неизвестно.

Зато становилось понятно, что делать: если открыть способ называть реальные вещи их идеальными именами, если научиться в слове видеть их истинную душу, если со­здать новый язык и научить ему людей – сразу и настанет рай на Земле.

Отсюда и вышли символизм, футуризм, экспрессио­низм, супрематизм и вообще понимание особой миссии Поэта как Творца нового мира.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...

МИСТИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ РУБЕЖА