Мир женской души в поэзии А. Ахматовой

Женская душа во все времена оставалась загадкой для мужчин. Но они всегда к этому стремятся, ведь понять женщину – значит, понять мир. Читая лирику Ахматовой, можно больше узнать об этой отдаленной и неведомой галактике – женской душе.
Выразителем женского мироощущения в творчестве Ахматовой, конечно, является лирическая героиня, которая взрослеет и мудреет вместе с автором.
Обратившись к раннему творчеству поэтессы, мы можем отметить в лирической героине того периода некоторые весьма характерные черты. При сравнении двух стихотворений

– “Сжала руки под темной вуалью…” и “Песня последней встречи” – сразу выделяется общая для них тема расставания, а точнее – переживания женщины из-за разрыва с любимым человеком. Лирическая героиня здесь – еще совсем молодая девушка.
Оба стихотворения позволяют нам приоткрыть завесу над тайной женской души. Первая особенность, которая бросается в глаза, – это противоречивость, даже парадоксальность мышления героини. В первом стихотворении она считает себя виновницей расставания, именно она “терпкой печалью напоила его допьяна”. Но, доведя дело до разлуки, она бежит за ним до ворот и кричит: “Шутка // Все, что было.

Уйдешь, я умру”.
В стихотворении “Сжала руки под темной вуалью…” героиня бежит за героем, уходящим из ее дома в ворота – дверь из замкнутого пространства в общий большой мир – навсегда. В “Песне последней встречи” героиня сама уходит из когда-то близкого, а теперь ставшего для нее чужим дома. Волнение, которое охватывает героиню выдается только одной фразой: “Я на правую руку надела // Перчатку с левой руки”.
Так как в обоих стихотворениях есть сюжет, то есть и кульминация. В “Сжала руки под темной вуалью…” это разговор героя и героини в последней строфе, в “Песне последней встречи” – диалог героини с “осенним шепотом”. Диалог скорее характерен не для поэзии, а для эпического произведения.

Он привносит сюжетность и передает накал страстей.
В обоих случаях подчеркивается отстраненность героини и героя друг от друга. В ответ на просьбу о прощении герой отвечает девушке “Не стой на ветру”, нарочито подчеркивая заботу о ней. Но, в то же время, он показывает, что ему уже не нужны ни ее чувства, ни ее признания. В другом стихотворении отклик в душе героини находит реплика осеннего ветерка:
Я обманут моей унылой
Переменчивой, злой судьбой.
Она тоже чувствует себя обманутой, несправедливо обиженной. Сам герой не показан, он не говорит с героиней – все слова уже сказаны там, где свечи горят “равнодушно-желтым огнем”, в доме, где он остался, но его присутствие явно и ощутимо. Именно это и создает настроение героини и настроение всего стихотворения.
В момент кульминации и во втором стихотворении звучит: “Со мною умри!” Аура смерти придает особое звучание мотиву разлуки: переживания героини становятся максимально драматичными, выводят всю ситуацию, описанную в стихотворении, на совершенно новый эмоциональный уровень.
Уже абсолютно другая ипостась лирической героини раскрывается в стихотворении “А, ты думал – я тоже такая…” Та же тема разлуки обыгрывается автором абсолютно по-другому. И героиня переживает разлуку иначе: она вызывает у нее гнев и злобу, желание высказать все наболевшее. Героиня задает риторический вопрос: ” А, ты думал – я тоже такая, // Что можно забыть меня?”
Ответ на этот вопрос уже заведомо известен. Нет, он не сможет забыть. Злая ирония пронизывает последние строчки первого катрена. Героиня будто издевается над любимым:
А, ты думал….
…что брошусь, моля и рыдая.
Под копыта гнедого коня.
Неслучайно в стихотворении возникают и мотивы любовных заговоров:
Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе страшный подарок –
Мой заветный душистый платок.
Героиня опять-таки насмехается над героем. Но во второй части вдруг тон становится серьезным и даже суровым. За убийство любви она проклинает героя. Душу его героиня называет “окаянной”.

И поклявшись самым святым и светлым, что есть у нее в жизни: “ангельским садом”, “чудотворной иконой”, чадом “пламенных ночей”, лирическая героиня обещает: “Я к тебе никогда не вернусь”.
Это обещание дается скорее самой себе. Поразительны в стихотворении два момента. Во-первых, любовь плотская и любовь христианская для героини равноценны. А во-вторых, чрезвычайно эмоциональное стихотворение не содержит ни одного восклицательного знака.

Что это означает? То, что решение, принятое героиней, рассудочно и холодно. Между стихотворениями “Сжала руки под темной вуалью” и “А, ты думал – я тоже такая…” прошло десять лет, но лирическая героиня очень повзрослела.
Совершенно ясно, что, несмотря на возможность многообразия трактовок этих стихотворений, все они вероятны только в рамках единого сюжета, который не вызывает сомнений, и происходят из загадочности женского характера, загадочности самой жизни. Но загадочность эта не мистическая, а обыкновенная, свойственная жизни вообще и женской жизни в частности, загадочность любви, которую никто не отрицает и не подвергает сомнению.