МЕТКИЕ АФОРИЗМЫ А. С. ГРИБОЕДОВА, СТАВШИЕ ПОСЛОВИЦАМИ И ПОГОВОРКАМИ
МЕТКИЕ АФОРИЗМЫ А. С. ГРИБОЕДОВА, СТАВШИЕ ПОСЛОВИЦАМИ И ПОГОВОРКАМИ
Комедия А. С. Грибоедова “Горе от ума”, став общенародным достоянием, живет и будет жить в языке народа. На ее примере можно с наглядностью проследить двусторонний процесс взаимосвязи и взаимного обогащения живого разговорного языка и языка литературного. Десятки грибоедовских словечек и выражений стали пословицами и поговорками, прочно вошли в речевой обиход людей.
По словам Гончарова, “грамотная масса… развела всю соль и мудрость пьесы в разговорной речи,
В первую очередь, “крылатым” стало само название пьесы – “Горе от ума”. В наше время это выражение употребляется в ином значении, отличном от того, которое, по-видимому, вкладывал сам драматург. Пьеса была написана Грибоедовым в 20-е годы XIX века.
Это был период кризиса просветительских идей. В эпоху Просвещения на смену теологическому мировосприятию пришло рациональное. Разуму отводилась решающая роль не только в познании природы (“Я мыслю, следовательно, я существую”), но и в социальной жизни общества.
По мнению Рене Декарта,
В качестве идеала просветители выдвинули человека общественного склада, мыслящего, волевого, с развитым чувством долга. Радищев считал, что истинное благородство проявляется в добродетельных поступках, находящихся “в беспрерывном благотворении роду человеческому, а преимущественно своим соотечественникам”.
В 20-е годы XIX века происходит ряд исторических событий, которые потрясли передовые умы эпохи. Наиболее проницательные мыслители начинают понимать, что силам разума предстоят тяжелые испытания. Понятия “ум” и “счастье” перестают быть синонимичными. “Доказать, – писал П. Я. Чаадаев, – что одни глупые могут быть счастливы, есть, кажется мне, прекрасное средство отвратить некоторых от пламенного искания счастья”.
Этот парадокс в чем-то близок к раздумьям Грибоедова, хотя ему и удается удержаться на грани безудержного пессимизма. “Чистый разум”, на который возлагали надежды просветители, кажется ему умозрительной и произвольной конструкцией. Интересы драматурга вдохновлены поисками “национального разума”, который, по его мнению, можно понять, осмыслив своеобразие языка, обычаев, верований и нравов народа. Литературное творчество в этом контексте было одним из средств преобразования мира: находя отклик в сердцах людей, пробуждало в них благородные чувства и высокие стремления, выражало и усиливало таящийся в сердцах людей “национальный дух”.
И нельзя не заметить, что Грибоедову удалось найти в сердцах соотечественников некие тайные струнки “национального духа”, о чем лишний раз свидетельствует тот факт, что его произведение благодаря множеству метких, крылатых выражений прочно вошло в народное сознание.
Темы “ума” касаются все действующие лица пьесы, однако каждый вкладывает в это понятие свой собственный смысл. Произведение Грибоедова оборачивается своего рода философским трактатом, пытливо исследующим, что есть ум, что разумно, что истинно. В указанном споре драматург намечает две полярные точки зрения.
Высокая философская нота задана Чацким, для которого высшая ценность – “ум, алчущий познаний”. Противоположная точка зрения принадлежит Фамусову: “Ученье – вот чума, ученость – вот причина”. К сожалению, в современном истолковании эти выражения: “горе от ума” и “ученье – вот чума” стали синонимичными.
Горе от ума тому, кто подобно Чацкому стремится к “истине самой по себе”: рано или поздно он ощущает сильное противостояние общества. Ощущение, подобное ощущению Чацкого, – “ум с сердцем не в ладу”, – постепенно приводит человека к отчуждению от привычного круга людей. Надеясь на земное, человеческое счастье, ему горестно ощущать, как тает “дым надежд, которые… душу наполняли”.
На примере Чацкого в пьесе показано, как, несмотря на то что дым надежд постепенно таял, внутренний огонь “мильона терзаний” позволил герою, одинокому и непонятому, продолжать бороться за истину, хотя бы в своем сердце. Необходимо отметить, что в лирическом строе “Горя от ума” образ огня возникает постоянно. Это знак молодости, страсти. Жар души может быть излишне расточительным, отсюда – чад (в ранней редакции фамилия героя звучала иначе – Чадский), без которого, однако, нет жизни.
И напротив, фамусовское общество в огне чувствует опасность: “Они тотчас: разбой! пожар!” Тем не менее, и к ним относятся слова “и дым отечества нам сладок и приятен”. Последнее выражение не принадлежало перу Грибоедова, хотя впоследствии воспринималось в качестве грибоедовского афоризма. В действительности, драматург позаимствовал это выражение у Г. Р. Державина, одна из редакций стихотворения которого “Арфа” заканчивалась словами:
Мила нам добра весть о нашей стороне:
И дым отечества нам сладок и приятен.
Как видим, каждое выражение, ставшее впоследствии афоризмом, имеет свою предысторию, для анализа которой необходимо глубокое научное исследование. В контексте произведения данные выражения употребляются в значении, иногда противоположном тому, которое мы придаем им в повседневном общении.
Грибоедовские афоризмы обеспечили бессмертие своему автору. Вот лишь небольшой список выражений, вошедших в сокровищницу русского языка: “минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь”, “счастливые часов не наблюдают”, “не надобно другого образца, когда в глазах пример отца”, “обычай мой таков: подписано, так с плеч долой”, “и золотой мешок и метит в генералы”, “читай не так, как пономарь, а с чувством, с толком, с расстановкой”, “служить бы рад, прислуживаться тошно”, “свежо предание, да верится с трудом”, “дома новы, да предрассудки стары”, “злые языки страшнее пистолета”, “чины людьми даются, а люди могут обмануться”, “ну как не порадеть родному человеку”, “а судьи кто?”… Принадлежат они разным действующим лицам комедии, выражают разное отношение к жизни.
Бесспорно одно: меткие афоризмы А. С. Грибоедова стали настоящим украшением языка, могучим стилистическим средством меткой и доходчивой передачи мысли.