Майская ночь или утопленница характеристика образа Левко

Левко – сын Евтуха Макогоненко, местного Головы; бандурист с карими очами и “черным усом”; влюблен в семнадцатилетнюю “ясноокую красавицу” Ганну.

Подобно всем влюбленным “парубкам” цикла “Вечеров”, сталкивается с непреодолимым препятствием: вдовый отец Л., отказываясь благословить сына на свадьбу с Ганною, сам предательски, втайне, объясняется ей в любви. Решив отомстить “неожиданному сопернику”, Л. вместе с другими парубками затевает “веселое беснование”, от которого “душа как в раю”. За-( крывшись

черными вывороченными тулупами (пародия на обо-ротничество), дразнят Голову и писаря и выманивают их на улицу. Своих пойманных и запертых в клети товарищей друзья Л. дважды подменяют свояченицей Головы, чем повергают читателей в недоумение, а противника в ужас, заставляя того поверить в происки сатаны.

Л. отомщен: свояченица, имеющая особые права и виды на его отца, узнает о сватовстве Макогонен-ко-старшего к Ганне.

Это лишает “соперника” надежды, но ни на миг не приближает Л. к желанной цели. В отличие от другого влюбленного “парубка”, героя повести “Сорочинская ярмарка” Грицько, устраивающего

точно такую же инсценировку “чертовщины”, Л. в результате не получает согласия на свадьбу, а лишь “отводит Душу”.

Но лунная майская ночь “божественна”; повесть недаром начинается с разговора Л. и Ганны о звездах-ангелах, глядящих из окошек, и о “райском” дереве в далекой земле, по которому, как по лестнице, Бог спускается перед Пасхой. Как в Пасху (и Рождество) зло утрачивает власть над миром, так и в эту ночь волшебство помогает влюбленным. В заброшенном доме возле леса Л. встречает панночку-русалку, о которой сам же рассказывал Ганне и в которую сам же не верил; бандурист Л. помогает Русалке найти мачеху-ведьму, доведшую панночку до самоубийства и принявшую вид одной из утопленниц; за это панночка дарит ему записку от “комиссара” Козьмы Деркача-Дришка-новского к отцу с приказом немедленно женить сына на Ганне.

Оперное происхождение сюжета (“Наталка-Полтавка” И. П. Котляревского) дает о себе знать – и в быстрой смене “декораций”, и в условной сказочности событий, и в “оперной” статичности колоритных героев.