М. Ю. Лермонтов. Мцыри. Можно ли в описании каждого из трех дней побега найти доказательства неизбежности пораже­ния героя

Можно ли в описании каждого из трех дней побега найти доказательства неизбежности пораже­ния героя и в то же время утверждения его духов­ной мощи?

Уже в строфе 6 дан пейзаж, который от­крывается Мцыри из “высокой башни уг­ловой” еще до своего побега. Он видит разделенные потоком “темные скалы”, простершие друг к другу “каменные объятья” в надежде соединиться, однако это невозможно: “Но дни бегут, бегут года – \ Им не сойтиться никогда!” Это как бы предсказывает тщетность усилий Мцыри обрести снова родину, неосущест­вимость

его желаний и порывов.

Приближение трагического финала ощущается и дальше, начиная со строфы 14. Герой подавляет силой воли жела­ние пойти за молодой грузинкой, так по­разившей его прекрасным голосом и красотой, помня о главной цели своего побега.

Приближение ночи, потеря в не­скончаемом лесу дороги, сам лес, ста­новящийся “страшней и гуще каждый час”, “миллионы черных глаз” ночи, ко­торая смотрит “сквозь ветви каждого кус­та”, пропавшие из вида горы – все это предвещает близкую катастрофу, дает по­чувствовать трагизм положения героя.

Однако “могучий дух” Мцыри

пре­одолевает свою слабость: юноша собирает последние силы, чтобы предупредить прыжок барса, который “смертью ему грозил”, вступает с опасным хищником в единоборство и в ожесточенном бою побеждает своего противника. И вновь, “собрав остаток сил”, он заставляет себя найти дорогу, выйти из леса, где он чуть не погиб. Ему удалось выйти из леса и ус­лышать далекий звон монастырского ко­локола.

Познав “блаженство вольности”, Мцыри особенно остро почувствовал драматизм своего положения: “судьба смеялась надо мной”. Огонь безжалостного дня лишил его последних сил и надежд когда-нибудь увидеть свою “родную сторону”. В монас­тыре, куда был принесен в тяжелом со­стоянии, он “на допрос не отвечал”, все “увещевания” монаха “гордо” выслушал, но не стал просить прощения за свое бегство из монастыря.

Последние слова Мцыри проникнуты тоской по “милой стране”.