Любовь Желткова в представлении других героев

Тема любви всегда привлекала внимание писателей разных эпох и народов. Не обошли ее своим вниманием и русские авторы. Куприн является одним из тех, кто крайне трепетно относился к этой вечной теме. Не случайно в повести “Гранатовый браслет” звучит соната Бетховена.

Мы понимаем, что для автора и сама любовь – тоже мелодия, прекрасная и трагическая песня человеческой судьбы. “… Разве каждая женщина с глубине своего сердца не мечтает о такой любви – единой, всепрощающей, на все готовой, скромной и самоотверженной?” – вопрошает

писатель устами одного из своих героев. Но по непонятным для нас причинам редко расцветает в жестоком и расчетливом мире благоуханный цветок подлинного, светлого чувства: люди, в сущности, не умеют любить по-настоящему и потому, даже не встретив в жизни такую любовь, они смеются над ней и зовут ее помешательством.
Именно о этом и рассказывается в повести Куприна “Гранатовый браслет”. Вначале Вера Николаевна смотрела на любовные письма неизвестного ей чиновника как на невинную шалость, эти письма забавляли ее. Затем ей наскучило пылкое обожание незримого воздыхателя. И она отправляет ему письмо с просьбой не беспокоить ее.

Его поздравительное послание и подарок она воспринимает с легкой досадой: “Ах, это – тот!”. Как пишет сам Желтков в своем предсмертном письме, он “неудобным клином врезался” в ее спокойную и налаженную жизнь. Вера долгое время не воспринимала любовь Желткова и его письма всерьез, о чем говорит и ее брат, осуждая ее и ее мужа за излишнюю снисходительность: “… ты и Вера тешитесь ими, как ребятишки, видя в них только смешное…” Но слова генерала Аносова невольно запечатлеваются в душе молодой женщины: “Может быть, это просто ненормальный малый, маниак, а – почем знать? – может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины”. Отношение Веры к любви странного чиновника, которого она никогда не видела, меняется после его смерти: “Она одновременно думала о том, что мимо нее прошла большая любовь, которая повторяется только один раз в тысячу лет.

Вспомнила слова генерала Аносова и спросила себя, почему этот человек заставил ее слушать именно бетховенские произведения и еще против ее желания? И в уме ее слагались слова. Они так совпадали в ее мысли с музыкой, что это были как будто куплеты, которые кончались словами “Да святится имя твое””.
В повести отражено и отношение других героев к странной, ни на что не похожей любви. Муж Веры Николаевны, князь Василий Львович Шеин, и ее брат, Николай Николаевич Мирза-Булат-Тугановский, совершенно по-разному воспринимают страсть мелкого чиновника. Можно даже говорить о том, что они выражают прямо противоположные взгляды.

Но это все начинается не сразу. Еще на именинах веры Николаевны Василий Львович весел шутит по поводу любви неизвестного “П. П. Ж.” к его жене, демонстрируя гостям иллюстрированный альбом и сопровождая рисунки забавными комментариями: “Вот он в сумасшедшем доме.

А вот он постригся в монахи. Но каждый день неуклонно посылает он Вере страстные письма. И там, где падают на бумагу его слезы, там чернила расплываются кляксами. Наконец он умирает, но перед смертью завещает передать Вере две телеграфные пуговицы и флакон от духов – наполненный его слезами…”
Однако (как это происходит и с самой Верой) отношение Василия Ивановича к любовным переживаниям Желткова меняется коренным образом. Он неожиданно понимает чувства этого странного человека, поэтому старается утихомирить брата своей жены, видящего в этой истории лишь назойливость и неприличное поведение зарвавшегося сумасброда: “… я вижу его лицо, и я чувствую, что этот человек не способен обманывать и лгать заведомо. И правда, подумай, Коля, разве он виноват в любви и разве можно управлять таким чувством, как любовь, – чувством, которое до сих пор еще не нашло себе истолкователя… Мне жалко этого человека.

И мне не только, что жалко, но вот я чувствую, что присутствую при какой-то громадной трагедии души, и я не могу здесь паясничать”.
Один только Николай Николаевич, брат Веры, не меняет своего отношения к любви Желткова. Для него это явление – нарушение приличий, бросающих тень на его сестру и ее мужа. Требуя вернуть браслет неизвестному обожателю Веры, он то и дело предлагает для пущего устрашения незадачливого чиновника обратиться к официальным представителям власти, но Василий Львович решительно отвергает такие меры, применение которых совершенно не оправданно реальными обстоятельствами, более того, как раз и может выставить их в смешном виде: “Лучше в это дело посторонних не мешать. Пойдут слухи, сплетни…”
Следует отметить, что и Вера, и ее муж постепенно начинают относиться к Желткову с сочувствием, и лишь Николай Николаевич резко заявляет: “Жалеть его нечего!”
Но лучше всех о любви в повести “Гранатовый браслет” сказал генерал Аносов, еще не подозревая, сколь меткой и точной характеристикой окажутся его слова применительно к чувствам Желткова: “Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться”.

В этих словах, вероятно, нашла выражение позиция самого автора “Гранатового браслета”, его собственное отношение к трагической и безответной любви героя повести.