Любовь как “солнечный удар” (по рассказам И. А. Бунина солнечный удар)

Иван Алексеевич Бунин сегодня, пожалуй, более других писателей начала XX века заслуживает звания классика. Та бурная революционная эпоха, в которую он жил, не могла не повлиять на его человеческое и писательское мировоззрение, но Бунин, в отличие от других больших художников – Горького, Шолохова, Замятина, – остался верен избранному еще в молодости пути служения литературе как таковой, безотносительно к ее классовой, идейной, социальной направленности. Безусловно, у Бунина есть произведения в высшей степени злободневные (вспомним хотя

бы “Окаянные дни”), и высказывания его о событиях в тогдашней России более чем определенны с политической точки зрения, но все-таки главное у писателя не это. Основным содержанием его произведений стало то, что волновало и занимало нас на протяжении всей нашей истории: проблемы взаимоотношения человека и мира, добра и зла, вечного и сиюминутного, и именно это побуждает нас сегодня читать и перечитывать Бунина, заново переживая то, что переживали до нас миллионы людей.

Воистину прав тот, кто впервые сказал: классика всегда современна. И, конечно же, одной из вечных тем, воплощенных в творчестве Бунина, является

любовь. Понимание писателем главного человеческого чувства далеко не тривиально.

Попробуем же разобраться, каково оно и почему в произведениях Бунина любовь предстает как “солнечный удар”.
Жизнь, попавшая под всевидящий бунинский взгляд, поражает не только силой художественной изобразительности, но и своей подчиненностью каким-то внутренним, неведомым человеку законам. Нечасто прорываются они на поверхность: большинство людей так и не испытывают их рокового воздействия. Словно отдавая дань модернистским настроениям того времени, Бунин ищет примеры вулканического извержения страсти, которая трагически подчиняет человека своим слепым силам.
Собственно, эта трактовка угадывается уже в некоторых предреволюционных произведениях писателя. Вспомним “Игната”, “Сны Чанга” или рассказ 1916 года “Сын”, который как бы предваряет “Дело корнета Елагина”. Разве убийство Эмилем госпожи Моро и последующая неудачная попытка покончить с собой не продиктованы теми же неумолимыми причинами, что и смерть артистки Сосновской от руки Елагина?
Как и встреча Эмиля с госпожой Моро, знакомство и сближение Елагина с Сосновской означает не просто любовь, а “жуткий расцвет, мучительное раскрытие, первую мессу пола”. Елагин говорит следователю:”… наша несчастная встреча с ней – рок, Божья воля”. И в другом месте сам автор характеризует Сосновскую: “Жизнь ее была сплошным томлением, непрестанной жаждой уйти прочь от постылого земного мира”.
Здесь, как и в других рассказах 20-х годов (“Огнь пожирающий”, “Воды многие”, “Преображение”), смерть – разрешительница всех противоречий. И позднее, в новеллах знаменитого сборника “Темные аллеи”, слышен тот же голос отчаяния, словно говорящий “нет” человеческому счастью. После долгой разлуки и размолвок соединяются Алексей Мещерский и Натали (“Натали”), но вскоре героиня умирает в преждевременных родах. Далеко от России встречаются два эмигранта – официантка парижской столовой Ольга Александровна и генерал Николай Платонович, оба изгнанные с родины, оба одинокие, но судьба в последний раз наказывает их: неожиданно генерал умирает (“В Париже”),
Да, может показаться, что эти и многие другие произведения Бунина окрашены пессимизмом. Известно высказывание Горького: “Бунин переписывает “Крейцерову сонату” под титулом “Митина любовь””. Мне кажется, с этим можно и даже нужно поспорить, ведь в “любовных” рассказах Бунина нет и следа того аскетического отрицания плоти, которое пронизывает насквозь произведение Л. Н. Толстого.
Митина любовь к Кате – это необыкновенное по силе и чистоте чувство, которое в сравнении с “обыденным” увлечением Кати выглядит почти сверхъестественным. Для Мити трагическое противоречие заложено с самого момента зарождения их любви. “Уже и тогда нередко казалось, будто есть две Кати: одна та, которую с первой минуты знакомства с ней начал настойчиво желать, требовать Митя, а другая – подлинная, обыкновенная, мучительно не совпадавшая с первой”. Митя гибнет, когда эта другая Катя разбивает созданный им идеал, и его сближение с бойкой деревенской молодухой Аленкой лишь обостряет ощущение страшной утраты.

Настоящая любовь – величайшее благо, и она отнюдь не ограничивается сферой платонического, но и одной чувственностью ее не подменишь, – словно говорит нам писатель.
Целомудренный юноша чувствует себя обкраденным, опустошенным в мире, где любовь – всего лишь предмет торговли, либо по-деревенски откровенной (“за пятерку на поросят”), либо “одухотворенной” Катиным “служением искусству”. Такой любовью Митя жить не может. Своим характером, строем чувств, силой и стойкостью любви Митя похож на героев ранних бунинских рассказов, например, на Андрея Стрешнева (“Последнее свидание”), не умеющего “просто любить” и жестоко обманутого Верой.

Кстати, как и Катя, Вера объясняет свой поступок любовью к искусству, в данном случае к музыке.
Необычайная сила и искренность чувств свойственна героям бунинских рассказов, и в них нет смакования интимных сторон отношений между мужчиной и женщиной. Там, где любовь, – все свято. Некий поручик встретил на пароходе незнакомую, соблазнительную женщину, замужнюю и вполне порядочную (“Солнечный удар”). Что это?

Заурядный адюльтер? “Пароходный” роман? “Даю вам честное слово, – говорит женщина поручику, – я совсем не то, что вы могли обо мне подумать. На меня точно затмение нашло. Или, вернее, мы оба получили что-то вроде солнечного удара”. Чувственный порыв героев рассказа постепенно и словно против их воли вводит поручика и женщину в заколдованный мир новых отношений, которые действуют на них сильно и больно, и тем страшнее оттого, что они расстались навсегда и как бы умерли друг для друга.

Дорожное приключение перерастает в настоящее потрясение, от которого сердце уже не оправится. Трудно отыскать другой рассказ, который в столь сжатой форме и с такой силой передавал бы драму человека, познавшего вдруг подлинную, слишком счастливую любовь. Счастливую настолько, что, продлись близость с этой маленькой женщиной, любовь тотчас же ушла бы, оставив лишь боль, причиненную “солнечным ударом”.Такова любовь по Бунину.

Слепой рок, драма несоответствий, трагедия безысходности. Можно роптать и жаловаться, получив солнечный удар, но нельзя жить без солнца. Можно сетовать на злую судьбу, приведшую к разрушительной любви, но нельзя жить вовсе без нее.

Мне кажется, именно это говорит нам И. А. Бунин в своих произведениях, и до сих пор они дороги нам и любимы нами потому, что в них мастерство большого художника сочетается с оригинальным и в то же время очень близким любому человеку видением мира, в котором мы живем и умираем и в промежутке между этим, конечно же, любим.