Литературно-эстетические идеи писателей второй половины XIX века

Ценные литературно-эстетические идеи выдвигали и другие критики и писатели второй половины XIX века. Так, Аполлон Григорьев, выдвинув учение об “органической критике”, интересно интерпретировал искусство и как форму отражения жизни, и как выражение высокого нравственного идеала. Несколько преувеличивая интуитивное начало в творческом процессе, Григорьев вместе с тем справедливо выступал против иллюстративности и схематизма в литературе.

И. А. Гончаров в статье “Лучше поздно, чем никогда” дал оригинальную трактовку научного

и художественного мышления: ученый открывает скрытую в действительности правду, а писатель, воссоздавая жизнь, создает особую художественную правду. Ф. М. Достоевский выступал против теории “искусство для искусства”, против натуралистического копирования и отстаивал взгляд на художественный реализм как высшую форму познания внутреннего мира человека, говоря о “реализме в высшем смысле”.

Эстетический трактат Л. Толстого “Что такое искусство?” представлял резкую и убедительную критику натурализма и декадентства и яркую защиту реализма. Во второй половине XIX века в России развиваются

так называемые академические школы в литературоведении, в некоторых отношениях близкие русской классической критике. Их исследовательские достижения очень значительны, а имена таких ученых, как А. Веселовский и А. Потебня, гордость нашей отечественной филологии, имеющей всемирное значение.

Эти школы учитывали западноевропейские теоретические системы, но сохраняли и большую национальную самобытность. Это проявилось уже на ранней стадии становления данных школ, например в научном опыте представителя мифологического направления в науке Ф. Буслаева, который опирался на соответствующие теории немецких исследователей – братьев Гримм. Специфическим моментом его учения был акцент на личностном моменте в фольклоре и профессиональном искусстве.

Происхождение поэзии и ее родов, своеобразие художественных мотивов, сюжетов, стилей – все это, вопреки мнениям теоретиков имманентности искусства, объяснялось ученым общими причинами генезиса и формирования национальных литератур, обусловленными, в свою очередь, изменениями во взглядах того или иного общества.

Веселовский не всегда был последователен в своем историзме, преувеличивал самостоятельность “исстари завещанных образов”, неточно определял различия между законами искусства на ранних и поздних стадиях его развития. Но в целом его вклад в методологию и теорию литературной науки значителен.

Важны теоретические заслуги главы психологического направления в русском литературоведении – Потебни. Его идеи так же, как у Веселовского, иногда близки материалистической эстетике, хотя не чужды и позитивизму. Теория искусства Потебни и ее главная часть – теория слова – не опиралась на концепции самодовлеющего значения и замкнутого характера художественной деятельности.

Хотя в книге “Мысль и язык” и в незавершенной работе “Из записок по теории словесности” Потебня иногда и преувеличивает роль индивидуально-психологических факторов, однако в создании слова вообще и художественного в частности он не отрицает влияния на данный процесс социальных причин.

В теории литературы большое место занимает учение Потебни о “внутренней форме” слова и художественного произведения в целом. Оно получило поддержку в марксистской теории искусства, которая признает, что в исследовании сложных взаимодействий между содержанием и формой перспективно использование понятия “внутренняя форма” как некоего внутреннего “закона” организации, строения художественного произведения.

Представитель того же психологического направления в литературной науке Д. Н. Овсянико-Куликовский разрабатывал важное для литературоведения положение “общественной психологии”, “социальной психологии”. Методологически ценным было то, что ученый подчеркивал влияние классовой идеологии на психологию личности вообще и личности художника в частности.

В конце XIX века в русской эстетике и литературной науке стала складываться сильная марксистская традиция. Большой вклад и в методологию, и в конкретную теорию искусства и литературы сделал Г. В. Плеханов. Он доказал неверность теорий географической среды и расы, идеалистической интерпретации роли личности в истории и всех подобных концепций, влиявших на литературную науку. Признавая значение “академических” школ в литературоведении, он, однако, принципиально прокорректировал, например, сравнительно-исторический метод А. Веселовского, указав на общественно-политические, социальные и национальные факторы, которые объясняют литературные явления.

Веселовский иногда обращал внимание на эти факторы, но их решающего значения не осознавал.

Отталкиваясь от тезисов Добролюбова о “миросозерцании” и “теоретических взглядах” писателя, Плеханов объяснил противоречия художественного мышления. Он подчеркнул, что мысль является главным компонентом художественного произведения,- тем самым Плеханов подготовил развитие единственно плодотворной концепции содержательной, а не формальной (как было в гегелевской эстетике) специфики искусства.

Утверждая примат содержания над формой, Плеханов не отрицал и большой самостоятельности художественной формы. Об этом свидетельствовали, в частности, известные плехановские тезисы о “двух актах” литературной критики, состоявших в установлении “социологического эквивалента” художественного произведения, за которым следовал собственно эстетический анализ. Тезисы не были вполне диалектическими, ибо в той последовательности, в какую ставил теоретик “два акта” критики, трудно выявить внутреннюю связь между содержанием и формой, на что ориентирует подлинно научная, марксистско-ленинская методология.

Плеханов внес вклад в методологическое обоснование реализма, выдвинув положение о том, что “объективная логика” действительности в конечном счете определяет “субъективную логику” людей.

Плеханов четко разграничивал реализм, романтизм, натурализм и модернистские течения в искусстве конца XIX – начала XX века. Во всех нереалистических методах он увидел абстрактную, внесоциальную (например, в натурализме – психофизиологическую) трактовку человеческого характера.

Высшую социальную конкретность Плеханов заметил в новом типе реализма, который отвечает идеологии рабочего класса. В отличие от некоторых западноевропейских марксистов (Лафарга, Мериига), отрицавших возможность возникновения социалистической литературы в досоциалистическую эпоху, Плеханов и теоретически объяснил такую возможность, и охарактеризовал черты этой литературы, уже существовавшей в ту пору. Плеханов высказал много ценных идей в области эстетики и общей теории искусства.

Особенностями материального производства и общественного бытия он объяснил генезис искусства. Он установил ассоциативные связи эстетических представлений с другими сторонами мышления человека. Он плодотворно применил социологический метод при исследовании жанров искусства.