Лирический импульс поэмы “Флейта-позвоночник”

Лирический импульс поэмы “Флейта-позвоночник” (1915) также составляет любовная коллизия, в ней тот же герой – Владимир, “равный кандидат и на царя вселенной и на кандалы”. Но, в отличие от первой поэмы, тема любви развивается в одном лирическом плане; всепоглощающее чувство любви рождает страстную мольбу и гневный протест против бесчеловечия окружающей действительности, личный конфликт раскрывает конфликтную ситуацию всего мира, современности (империалистическая война) и вообще бытия (трагическая неразрешенность любви). Горьковским

пафосом утверждения человека как “венца творения” исполнена поэма “Человек” (1916-1917).

И ее лирическим героем также является сам поэт Владимир Маяковский, жизнь которого предстает как “житие”: “Рождество Маяковского”, “Страсть Маяковского”, “Вознесение Маяковского” и проч.

Но этот образ, при всей своей биографической основе, предстает в подчеркнуто обобщенном плане, ибо в нем сосредоточены поэтические представления о безграничных возможностях человека, открытого миру, готового “всех выкупать” в своей любви. Персонифицированным воплощепием препятствующего

человеческому счастью зла в этой поэме выступает Повелитель Всего – олицетворение губительной власти денег. В созданной годом раньше поэме “Война и мир” (1915- 1916) темой конфликтного состояния мира становится реальнейшее зло современной действительности – мировая империалистическая война.

Кошмарные, апокалипсические образы и. картины разрушения и гибели завершаются прометеевским пафосом человеколюбия и готовности принести себя ему в жертву. “”Война и мир” для своего времени… – настоящий подвиг Самсона”,- высказывался о ней позже А. В. Луначарский.

Основной конфликт лирики раннего Маяковского можно определить как конфликт социальный. Его лирическому герою присущи гневное отрицание буржуазного мира во всех его основных социальных и бытовых проявлениях, острое ощущение своего одиночества и в то же время подчеркнутое чувство близости к обездоленным, готовность разделить их страдания: “я – где боль, везде; на каждой капле слезовой течи распял себя на кресте” (1, 238-239). Поэт видит и гневно обличает своих врагов.

Их мпого, от пошлейшего обывателя до обобщенно символического Повелителя Всего; это безликие “массомясые” хозяева жизни, буржуа. Им он посвящает саркастические, публикуемые им в журнале “Новый сатириков” “гимны” (“Гимн судье”, “Гимн ученому”, “Гимн критику”, “Гимн обеду”, 1915). “Гимны” это демонстрация социального, морального, эстетического уродства буржуазного мира. В сатирических образах Маяковского ощутим эпатаЖ, но, в отличие от рекламного эпатажа футуристов, он преследует цель социального разоблачения.

Проклятия тупому и самодовольному миру сытых нередко сопровождаются у Маяковского натуралистическими деталями, деэстетизацией общепринятых ценностей, захватывающей даже природу (“Отбросив белье до последнего листика, сады похабно развалились в июле”). Подобные образы мотивировались, с одной стороны, вызовом опошленным буржуазией понятиям красоты, а с другой – протестом против дегуманизации человеческих отношений в капиталистическом обществе. Уже в ранней поэзии Маяковского обнаружилось не только своеобразное художественное восприятие мира, но и самостоятельное отношение к существующим художественным направлениям и литературным группировкам.

Символистскому мистицизму, символистским “иным мирам” он противопоставляет реальный, вещный мир, живого человека, порой полемически огрубляя его духовное существо. Резкой полемикой против акмеистов насыщены многие стихи и выступления. Метко обнажает он обывательскую пошлость популярных в годы войны Игоря Северянина. Творческий рост Маяковского до революции был необычайно интенсивным.

Раннее увлечение футуристической экспериментальной условностью уже с 1914 г. начинает уступать место социально заостренному и романтическому пафосу; все заметнее проявляется реалистическая основа художественных представлений поэта. Этому способствует его вхождение в более широкую литературную среду.

. Завязываются в этот период дружеские отношения поэта с А. М. Горьким, который сразу выделил Маяковского из числа футуристов и подметил его своеобразный талант. “Маяковский ищет слияния с народными массами и свое “я” понимает только как символ массы, до дна поднятой и взволнованной войной – передает слова пролетарского писателя один из его современников. – Поднимая вопросы общественной совести, социальной ответственности, несет в себе ярко выраженное русское национальное начало”.6 Революцию Маяковский воспринял как грандиозную в планетарном масштабе бурю, очистительный ноток, смывающий с земли вековую скверну.

“Октябрьская революция дала Маяковскому задачу по его силам… Маяковский вырос в колоссальную личность, поднявшись вместе с массами в Октябрьскую революционную бурю”.