“Лагерь Валленштейна” одно из ярчайших реалистических произведений Шиллера

Перед нами, как живая, встает бурная эпоха Тридцатилетней войны во всем своем своеобразии, с ее пестрым и подвижным историческим фоном; в рассказах солдат оживают картины разорения целых областей и стран, картины военных походов и экспедиций, поражений и побед. Язык в этой первой части трилогии удивительно сочный, народный, – “Лагерь Валленштейна” написан так называемым “ломаным стихом”, “кнительферсом”. Эта форма стихосложения господствовала в немецкой поэзии XVI века до классицистской реформы стихосложения, произведенной

в XVII веке Опицем. “Лагерь Валленштейна” является тем произведением Шиллера, в котором немецкий поэт ближе всего подошел к реализму шекспировского типа.

Во время работы над “Валленштейном” Шиллер много занимался Шекспиром. Когда он детально познакомился со шлегелевским переводом “Юлия Цезаря”, он писал Гете в письме от 7 апреля 1797 года: “Я был поражен, с каким необычайным величием Шекспир умеет живописать простой народ” . В том же 1797 году Шиллер проштудировал восемь исторических хроник Шекспира, которые он намеревался приспособить для постановки на сцене Веймарского театра. В них

Шиллер также нашел образцы реалистического изображения эпохи, временами напоминавшей исторический фон Тридцатилетней войны.

Но Шиллер был далек от рабского следования за Шекспиром. В первой части трилогии он создал совершенно немецкую по колориту картину, показав тот своеобразный пестрый плебейский фон, который был необходим для полноты понимания трагедии, главным героем которой был Валленштейн.

Если в “Лагере Валленштейна” раскрываются настроения солдатской массы, то во второй части трилогии, в “Пикколомини”, изображена среда офицерства и генералитета. Перед нами возникает целая галерея характеров: генерал-лейтенант Октавио Пикколомини, его сын Макс, граф Терцки, фельдмаршал Илло, начальник хорватов Изолани, командир драгунского полка Бутлер, генералы Тифенбах, Марадас, Гец и Колальто. Все эти соратники Валленштейна показаны как люди с сильными страстями и энергией, взгляды и интересы которых побуждают их по-разному относиться к своему главнокомандующему.

Первые сцены сразу же вводят нас в самый центр событий: Валленштейн узнал о намерении венского двора отправить восемь лучших полков в Нидерланды, чтобы ослабить армию, а его самого снять с поста главнокомандующего. Он срочно послал Макса Пикколомини привезти жену и дочь в лагерь, чтобы они не попали в качестве заложников в руки императора. Затем были вызваны все военачальники в лагерь при городе Пильзен, чтобы Валленштейн мог заручиться их безоговорочной поддержкой в предстоящих событиях.

Съехались командиры тридцати полков, но генералы Галлас и Альтриигер отказались подчиниться приказу и не явились. К Валленштейну прибывает Квестенберг, член венского военного совета, доверенное лицо императора. Он привез новые приказы и инструкции.

Военачальники Валленштейна не оставляют Квестенберга в сомнении, на чьей стороне войска. Полковник Бутлер прямо заявляет, что хотя полки армии Валленштейна собраны из разных стран и им, казалось бы, все равно, кому служить,

Но сдерживает всех стальной уздой Единственный, любимый, грозный вождь, В один народ сплотив могучей волей… Доверие, любовь и уваженье Нас привязали к герцогу, и мы На ставленника венского двора Перенести не можем эти чувства.

Однако среди полководцев Валленштейна был один предатель. Октавио Пикколомини, которому всегда верил Валленштейн, оказался его тайным врагом и приверженцем императора. С того момента, как стал ясен план восстания Валленштейна, Октавио делается опорой венского двора и стремится отторгнуть армию от ее главнокомандующего. Во втором действии на сцене впервые появляется Валленштейн.

Он уже уведомлен своими агентами, что в Вене подписан приказ об его отставке и о назначении на его место короля Венгрии Фердинанда. Граф Терцки, шурин Валленштейна, который поддерживает его исключительно в своих личных, эгоистических интересах и совершенно не считается с интересами страны, советует ему немедленно перейти со всей армией к шведам. Но Валленштейн медлит.

Ведь его цели были совершенно другие: он ненавидит завоевателей-шведов как врагов Германии; и если он ведет с ними переговоры, то лишь с тем, чтобы использовать их поддержку для оказания давления на императора. И когда Терцки недоумевает, почему нельзя уступить шведам какую-нибудь немецкую область, он отвечает:

Пойми, никто не должен Сказать, что предал я страну свою И раздробил ее, врагам в угоду, Чтоб для себя лишь оторвать кусок. Пусть чтут во мне защитника страны, Имперским князем назовут, чтоб был я В достоинстве князьям имперским равен. И никакой сторонней силе я В Германии не дам укорениться.

А особливо им, бродягам-готам, Завистливым, что хищно жаждут благ, Которыми богаты наши земли. С их помощью я своего добьюсь, Но ничего они тут не добьются.

Интересы единой Германии Валленштейн отстаивает и на собрании своих военачальников и в присутствии Квестенберга: “Императору служил я за счет империи”; “для блага всех, во имя общей пользы, а не для славы только одного” Он готов бороться. Когда Квестенберг оглашает приказ императора о выступлении армии против шведов и об отзыве восьми полков для отправки в Нидерланды, наиболее ярые сторонники Валленштейна, а за ними и сам главнокомандующий, отказываются подчиняться приказу. Более того, они требуют смертной казни для генералов Галласа и Альтрингера, которые не явились на вызов Валленштейна, а выполнили предписание императора и выступили против шведов.

Квестенбергу остается только заявить: “Коль так, мне больше нечего сказать” – и прервать переговоры.

Валленштейн требует от всех командиров подписку, что они готовы служить ему безусловно, даже если это приведет к нарушению присяги императору. Илло и Терпки, наиболее преданные Валленштейну военачальники, вырабатывают план: составить два текста для подписи – один с оговоркой повиновения всем приказам командующего, которые не противоречат присяге императору, – этот текст будут читать командирам до банкета, а второй текст, без этой оговорки, будет подсунут им для подписи после банкета, когда все будут пьяны. Исполнение этого плана и составляет содержание четвертого действия.

Из тридцати собравшихся высших офицеров текст подписывают двадцать девять, включая и Октавио Пикколомини, который один заметил подмену первоначального текста другим, но решил пока не обнаруживать своей вражды к Валленштейну. Не подписался один только Макс, откладывающий это до следующего дня.

В столкновении с Максом опьяневший Илло выдает тайну замены текста.

Все изображенные до сих пор лица строго исторические, и их поведение соответствует Фактам истории. С большим мастерством обрисованы Шиллером фигуры генералов и офицеров армии Валленштейна. Каждому из них приданы индивидуальные черты наряду с теми типическими чертами, которыми они обладают как люди определенной среды.

Создавая эти образы, поэт явно стремился к той объективности, которую он так хотел выработать в своем методе в противовес свойственному его раннему творчеству сугубо эмоциональному отношению к героям. В письме к Кернеру от 28 ноября 1796 года драматург так рассказывал о своей работе над образами: “За исключением двух фигур, к которым я чувствую влечение, всех остальных, а в особенности главного героя, я создаю только с чистой любовью художника и заверяю тебя, что от этого они получаются не хуже. Но для этого чисто объективного творчества мне было необходимо прежде, да и теперь, углубленное безрадостное изучение источников, ибо я должен был вывести действие и характеры из их времени, их обстановки и всей совокупности событий”.