Краткое содержание Записки охотника Живые мощи в сокращении (Тургенев И. С.)

Как-то охотились мы с Ермолаем в Белевском лесу на тетеревов. Внезапно начался сильный дождь, и нам пришлось искать укрытия. Ермолай предложил отправиться в Алексеевку, ближайший хутор.

Как оказалось, Алексеевка принадлежала моей матушке, о чем я раньше и не подозревал.

Я добрался до хутора, и обнаружил там старый заброшенный флигель. Внутри флигеля было чисто и уютно.

После охоты, дождя, дороги до хутора, я был утомлен, и скоро уснул. Наутро я вышел в сад и обнаружил там узенькую тропинку, по которой направился к старой пасеке.

Подойдя

к ней, я увидел ветхий плетеный сарайчик, дверь в который была приоткрыта. Любопытство взяло верх, и я заглянул внутрь. Там было темно, и я едва разглядел лежащее на подмостках существо. Я уже было направился прочь, как услышал: «Петр Петрович!

Барин». Я возвратился, подошел поближе и ужаснулся. Передо мною лежала обезображенная болезнью женщина.

Она настолько исхудала, что едва можно было уловить знакомые черты на ее лице. Приглядевшись, я с трудом догадался, что передо мною — Лукерья, первая красавица, певунья и плясунья. Когда-то шестнадцатилетним мальчишкой, я тайно был влюблен в нее и грезил

о ней в своих юношеских мечтах.

Я стал расспрашивать Лукерью, что же такое с ней приключилось, и она поведала, что несколько лет назад была помолвлена с Василием Поляковым. Как-то ночью ей почудилось, что ее Васю кто-то зовет. Она выбежала на крыльцо, оступилась и упала. После падения Лукерья не смогла больше поправиться, сильно исхудала, и ей не помогли даже врачи.

После ее перевезли на хутор, а Василий погоревав о ней, вновь женился. Летом Лукерья лежит в плетеном сарайчике, а зимой ее переносят в предбанник. Лежит себе Лукерья, старается ни о чем не думать, не ворошить былое, так легче для ее души, только читает молитвы.

Она почти ничего не ест, а грустно наблюдает за окружающим ее миром.

Я предложил положить ее в больницу, обещая хороший уход, но она грустно отказалась. Лукерья все рассказывала о себе, а я вглядывался в ее лицо. От длительного пребывания в темноте я уже хорошо различал черты лица Лукерьи и следы ее былой красоты.